– Тёёмный… – Не дождавшись ответа, прошептала: – Инверди…

– Слушаю. – Отойдя шагов на тридцать от крыльца, он развернулся к храму и застыл.

И, похоже, не собирался меня отпускать даже из руки, не то что совсем.

– Не… не разрушай храм.

– Почему?

Это творение Эсина – такой ответ не понравится.

Это храм моего ордена – вряд ли остановит.

– Почему я не должен разрушать этот храм?

– Мне… – набрав больше воздуха в стиснутую странными ощущениями и рукой тёмного грудь, выдавила: – будет больно.

– То, что ты можешь испытывать боль, меня безмерно радует.

Вздрогнула. Тёмный задумчиво продолжил:

– Это значит – не всё потеряно.

Бессильно повисла: неужели тёмный уничтожит храм только чтобы задеть меня? За что мне это?

Мои пальцы почти касались дорожки. Посеревший камень будто кричал о смерти, о творившемся здесь ужасе.

– Выстраивайтесь в ряд, – скомандовал тёмный. – На расстоянии вытянутой руки друг от друга.

Светлые тревожно переговаривались, кто-то плакал, но они выходили и, похоже, исполнили приказ, раз тёмный молчал. Я не могла на них смотреть.

Бедные светлые, на моей памяти ни один храм этой страны не подвергался разорению. Почему Его Светлейшество бездействует? Почему не прислал войска? Почему местные власти не протестуют? Ведь король обещал равноправие орденов…

Стало холодно: властям просто нечего Его Темнейшеству противопоставить. У них на службе есть не вступившие в ордена светлые и тёмные маги, стихийники и даже весьма специфические маги из Противостоящих, но они не могут давить на моего тёмного, если с ним не справился целый храм – это бессмысленно, бесполезно.

Дети хныкали. Я безвольно висела, стараясь не думать, не слышать.

– Быстрее! – рявкнул тёмный. – Хотите жить – шевелитесь.

Топот ног показал, что жить хотели. Но всё тянулось мучительно медленно. Светлых в храме города такого размера должно быть несколько сотен, а ещё семьи, слуги…

– Вставайте на расстоянии вытянутой руки друг от друга! – Рука тёмного на моей талии напряглась. – Живее!

Светлые недовольно перешёптывались, но подчинялись. Лучше бы я была среди них.

– Так. – Тёмный подступил к ним. – Те, на кого я укажу, отходят к воротам и ждут разрешения уйти с территории храма.

Пленники зароптали.

– Вы немедленно покинете земли Сорты. Родные могут отправляться следом, но вы уедете прямо сейчас, иначе – смерть.

Плач, гневные и испуганные голоса. А тёмный, держа меня под мышкой, пошёл вдоль глухо шумевшей шеренги, иногда выкрикивая:

– Ты!.. Ты!.. Ты!.. Ты!..

Ответом ему были то всхлипы, то стон, то гробовое молчание. Двор храма удушливым покрывалом накрыл страх. Этот страх передался и мне, хотя мне уже всё равно.

– Не сметь убегать! – рявкнул тёмный.

Кто-то упал. Чеканный шаг вдоль людей продолжился, грозный голос рассекал шёпот и стоны:

– Ты!.. Ты!.. – Тёмный резко остановился, его пальцы на моём животе сжались.

Секунды тянулись, превращаясь в минуту, вторую, все напряжённо затаились. Повернула голову и взглянула сквозь растрёпанные волосы: тёмный стоял напротив девушки. По её бледным щекам хлынули слёзы. Что-то знакомое было в её лице, фигуре… Тейла. Она не казалась восхитительной: обыкновенная перепуганная девушка с блекло-серыми глазами, потускневшими волосами и болезненной хрупкостью поникших плеч. Что с ней? Это же восхитительная Тейла, она должна быть… неотразимой.

Тёмный вытянул руку – Тейла с тихим стоном отшатнулась. Стоявшие рядом маги отпрянули. Тёмный схватил Тейлу за волосы и, притянув к себе, всмотрелся в глаза. Её бок оказался перед моим лицом, я выше подняла голову. Тейла сипло, часто дышала, слёзы пятнали платье. Тёмный наклонился очень близко к ней, на миг показалось, он её целует, но он её нюхал: скулы, губы, шею.