– Застоялся, бедолажка! – посочувствовала Майя. – Езжайте, какой разговор.

– Пошёл! – негромко приказал Артём, толкнулся пятками в упругие лошадиные бока; Гучар всхрапнул и, не мешкая, сорвался в галоп.

Аида прибавила было скорости вслед за жеребцом, но покладисто притормозила, стоило Майе потянуть на себя уздечку.

Метров через двести, там, где дорога, словно чего-то пугаясь, резко петляла влево, Артём развернул коня и поскакал назад. Оказалось, верхом он ездит так же умело, как плавает – любо-дорого посмотреть! Блаженство, разлитое по его румяной физиономии, намекало, что садиться в седло ему приходится не намного чаще, чем окунаться в морскую воду, и Майе на миг стало жалко парня – чутьё подсказывало ей, что он ведёт не самый подходящий для него и не самый желанный образ жизни.

Встретившись с Майей и помахав ей рукой, Артём опять развернулся и устремился вперёд – так и носился «челноком» туда и обратно почти до самого «Приюта в поднебесье». «Надо же, а он ведь совсем не красуется! – отметила она, в очередной раз провожая взглядом перевёрнутую трапецию его широкой спины, обтянутой белой футболкой. – Девять мужчин из десяти не упустили бы возможности распушить хвост перед дамой. А этот коня прогуливает, и только…» Отсутствие рисовки ей импонировало.

По правде говоря, Майе было сейчас по душе абсолютно всё: и то, что ей хватило храбрости на верховую прогулку; и как удобно прижимаются к сильному Аириному телу её колени; и сама Аира, умничка и красотка; и головокружительная панорама проплывающего мимо ущелья; и бережное осеннее солнце; и, разумеется, спокойный и ненавязчивый спутник, с которым легко не только говорить, но и молчать.

«Да, – сказала себе она, – приехать сюда было прекрасным решением!»

Чем бы она сейчас занималась в Москве? Металась из угла в угол, страдая, что не звонит Вадим. Дозванивалась до него сама и, конечно, рано или поздно дозвонилась бы, чтобы затем мучительно перекатывать в памяти фальшивые ноты в голосе мужа. На работе, наверное, все разговоры были бы только о предстоящем ей повышении, и каждое слово коллег уколом бы отзывалось в Майином сердце. Потому что человеком, который сильнее всех болел за неё, сильнее всех радовался её успехам, до сих пор был Вадим. Именно он десять лет назад убедил её принять приглашение на работу в экспертном центре МВД. «Я не справлюсь, Вадик! – повторяла тогда Майя. – Ты только представь, с какими ужасными вещами мне придётся там иметь дело. И с какими тяжёлыми людьми. Я не справлюсь!..» «Справишься, Маюш, – отвечал муж. – Обязательно справишься. Ты гораздо сильнее, чем сама думаешь! Зато будешь чувствовать, что занята настоящим делом, и сможешь себя проявить».

И она согласилась. И справилась. И ни разу о своём согласии не пожалела. Но рядом всегда был он – гордился ею, поддерживал её и хвалил. «Как я буду жить, когда некому станет – хвалить и гордиться?..» – похолодела Майя, но тут же тряхнула головой, отгоняя горькие мысли. Потом. Всё потом. Сейчас она будет радоваться тому, что есть – радоваться и запоминать, чтобы позднее, сырой и серой московской зимой, согреваться воспоминаниями.

За деревней дорога распадалась на две части. Правая, Майе хорошо знакомая, через тоннель уходила на побережье, а оттуда – к российской границе. Левая ныряла в узкую расселину. На указателе значилось: «Мини-отель – 400 метров».

– Ну вот, почти приехали, – объявил Артем.

Гучар перешёл на шаг, и к «Приюту в поднебесье» визитёры прибыли вместе.

Забор, более высокий, чем у «Сердца гор», на первый взгляд, казался возведённым из камня на манер крепостной стены, но при ближайшем рассмотрении стало понятно, что это просто имитация. Над забором виднелись две островерхих башенки с терракотовыми черепичными крышами – черепица, впрочем, наверняка тоже была бутафорская. Артём позвонил в домофон, и ворота открылись. Заезжая в них, Майя думала, что увидит подобие замка, но оказалось, что на замок здание похоже только верхней частью, с башенками, узкими стрельчатыми окнами и полукруглыми балкончиками, а нижняя выглядит вполне современно. Такая эклектика показалась Майе довольно безвкусной, однако несложно было представить себе туристов, которые сочтут её симпатичной и забавной. Стены дома, по большей части, покрывала белая штукатурка; кое-где она как будто облупилась, обнажив бурую каменную кладку. От ворот к широкому крыльцу с деревянными перилами вела дорожка, вымощенная круглыми булыжниками. Осмотревшись, Майя утвердилась в мысли, что и камни, и даже дерево здесь искусственные – поскреби, и под слоем краски обнаружишь дешёвый пластик.