***

А когда ребенок впервые зашевелился, Ритка сначала замерла, прижав руку к животу и настороженно прислушиваясь к новым ощущениям, а потом вдруг засмеялась, радостно, во все горло. На ее громкий, ликующий смех в комнату вбежала мама.

– Что случилась? – испуганно спросила она.

– Мама, он шевелится! Он живой, мама! – на глазах Маргариты появились счастливые слезы.

– Ну, слава богу! – с облегчением вздохнула мама, обнимая плачущую и смеющуюся одновременно дочь.

С тех пор на каждое шевеление, на каждый толчок в животе, Маргарита про себя говорила: «Давай, давай, футболистом будешь!» или еще что-нибудь, что усиливало и укрепляло ее связь с малышом. У нее и ее еще не родившегося ребенка уже было общее настоящее, и Маргарита невольно проецировала его на будущее. Периодически ей снились сны, в которых она видела себя и ребенка, почему-то обязательно мальчика, с большими голубыми глазами и веселыми ямочками на щечках. А иногда, к счастью редко, во сне за ней приходил Лёшка и она убегала от него, судорожно прижимая к себе ребенка, и просыпалась в холодном поту, задыхаясь от бешеного сердцебиения. Проснувшись и немного успокоившись, Маргарита вела долгие мысленные разговоры с бывшим возлюбленным. Нет, говорила она, ничего ты не понимаешь в настоящем кайфе, Лёшенька. Настоящий кайф, это когда твой ребенок, это маленькое чудо, шевелится у тебя в животе и пихает тебя изнутри коленками. Вот, что такое кайф! А тот кайф, что ты мне предлагал, это чушь собачья, пустая иллюзия…

***

За время беременности Маргарита умудрилась устроиться на работу уборщицей в салон красоты, что располагался недалеко от дома. Готовясь к появлению малыша, они с мамой даже сделали небольшой ремонт в комнате Маргариты, чтобы новый член семьи с первых дней жизни видел перед собой только красоту. Кто-то из маминых сотрудников на работе отдал им детскую кроватку, что осталась от собственных, уже выросших детей; соседи насобирали по друзьям и знакомым целый чемодан детских вещичек. Мир, как казалось Маргарите, с нетерпением ждал нового человека и заранее был добр к нему.

Егорка родился вовремя, как по расписанию. Вот только с родами не заладилось с самого начала. Долго не ехала Скорая. Врачи Скорой, приехав, были крайне удивлены, узнав, что роженица не наблюдалась в Женской Консультации, но ругать не стали, времени не было. Что-то пошло не так, как должно и в роддоме Маргарите сделали кесарево. Потом Маргарита очень жалела, что не запомнила момент появления на свет сына, потому что была в каком-то кровавом тумане. В памяти остались только бегающие туда-сюда люди в белых халатах, бесконечная боль и громкий стук сердца, ее собственного сердца, которое стучало и пульсировало, почему- то не в груди, а в голове.

Но она забыла все трудности, как только впервые взяла на руки сына. Он был таким трогательным! Морщинистое личико с носиком – кнопочкой и маленьким беззубым ротиком. Маргарита с осторожностью и трепетом прикоснулась к крошечным пальчикам с микроскопическими ноготками, потрогала указательным пальцем розовую ладошку и чуть не разревелась, когда эти пальчики сомкнулись, крепко ухватив ее за палец. Вот оно, счастье, думала Маргарита, прикасаясь губами к тоненьким редким рыжим волоскам на выпуклой макушке малыша и вдыхая ни с чем несравнимый запах детского тельца. Теперь мы будем всегда вместе!

***

После родов Маргарита была очень слаба. Ничего, постепенно все придет в норму, думала она, сосредоточившись на повседневных заботах о сыне. Молока было мало, пришлось докармливать смесями. Бедная мама с ног сбилась, бегая по городу в поисках детского питания по приемлемой цене. Все было чудовищно дорого! Но и мама, и Маргарита, скорее, сами бы остались голодными, чем лишили ребенка необходимого питания.