«Нет, по пустякам монарх наказывать не станет, разве что пожурит немного. Зато мне уж точно достанется по полной. Пожалуй, рановато идти против господина. Хорошо, что я не все ему рассказал».

В докладе Зеонскому виконт немного исказил свои видения в городской библиотеке. Он назвал те же две фамилии, что и Шумскому, однако посетовал на нечеткое изображение гербов.

Такой результат абсолютно не устроил маркиза, который и до доклада пребывал в скверном настроении. Как итог: обвинение в некомпетентности, медлительности и прочих грехах, не позволивших выполнить простейшее задание.

О беседе с Шумским возле библиотеки Парнамский тоже умолчал, опасаясь, что маркиз посчитает контакт с графом предательством.

«Неужели настроение Зеонского испортилось после встречи с королевой? Чем он мог ей не угодить?»

Вдова прежнего монарха, она же – супруга нынешнего, нечасто удостаивала подданных своей аудиенцией. Тем не менее, королева могла отправить вызов любому из вельмож, чтобы пообщаться накоротке. Аудиенциями такие встречи назвать можно было условно, поскольку в зале, кроме самой королевы, обязательно находились фрейлины, да и темы бесед обычно касались вопросов взаимоотношений дворян. Королева могла попросить помириться враждующие рода, похлопотать о замужестве своих протеже, дать ценный, с ее точки зрения, совет…

«А вот с супругой короля я бы пообщался с удовольствием. Очень хотелось бы посоветоваться по одному весьма щекотливому вопросу».

Пришедшая идея целиком захватила Парнамского, но требовался веский повод для встречи.

«Может мне опять приударить за ее новенькой фрейлиной? – задумался виконт. – На последнем королевском балу девица была не против моих знаков внимания. Усилить напор, чтобы королева заметила мои ухаживания? Она весьма трепетно относится к своим фрейлинам, глядишь – и позовет на пару слов».

Вельможа стал вспоминать, у кого из знатных вельмож должен состояться званый прием, на котором было объявлено о высочайшем присутствии.

«Точно! У кузена его величества через три дня день рождения. Если потороплюсь, могу успеть получить приглашение. Раз уж меня практически отстранили от дел – буду отдыхать. А там посмотрим, насколько я некомпетентен».

Подъехав к ограде собственного особняка, Парнамский с удивлением заметил возле парадного входа чужую карету. Гостей он не ждал, однако кто-то явно пожаловал. И этот «кто-то» был явно не из тех, кому можно отказать в приеме.

Дворецкий доложил, что гость представился графом Нимским и предъявил бумагу из тайной канцелярии.

– Виконт, у меня имеется несколько очень важных вопросов, касающихся студента королевской академии Алтона, а также графа Шумского, – вместо приветствия начал разговор нежданный гость. – Предлагаю начать со второго, чтобы услышать все, о чем ты говорил с графом во время встречи возле городской библиотеки.

Его величество Урден Первый, прослушав доклад своих личных шпионов, остался доволен переполохом, поднявшимся среди вельмож его ближнего круга после утечки информации о монаршей заинтересованности неким человеком. Возмутителем их спокойствия стал обычный с виду парень, лишь недавно прибывший в столицу, который умудрился перейти дорогу одному из наиболее влиятельных представителей высшей знати, маркизу Зеонскому.

Тайной канцелярией на Алтона уже было собрано весьма солидное досье. Бегло перелистав его Урден выяснил, что этот молодой человек еще до приезда в столицу успел каким-то образом столкнуться с несколькими титулованными дворянами. При этом сам, будучи всего лишь одаренным простолюдином, не просто уцелел, но даже вышел победителем в противостоянии с настоящими волшебниками.