– Да.

– Отследи его как можно скорее, посмотрим, включён он или выключен и когда им в последний раз пользовались. Свидетелей, с которыми ты уже успела побеседовать, нужно опросить официально. – Он указал вперёд. – Остре Анлег находится прямо за путями, его нам тоже придётся прочесать.

– Это огромная территория.

– Именно. Поэтому пора приступать.

Августин приложила телефон к уху:

– Сколько людей мне запросить у Карстенсена?

Начальник полицейского управления Пер Карстенсен был в последнее время непривычно щедр с сотрудниками. После того как правительство приняло решение переложить на военных некоторые функции полиции, в распоряжении Следственного отдела оказалось достаточно людей для большинства рабочих задач. Это как вилла у пляжа для только что разбогатевшего рэпера из бедного квартала: непривычная роскошь, которой боишься лишиться. Но это всего лишь вопрос времени: вскоре их наверняка откинет обратно в каменный век.

– Запускаем весь цирк. И скажи, чтобы взяли поисковых собак. Надо найти пацана как можно скорее!

Августин кивнула.

– Восемь часов… – сказал Шефер.

Они переглянулись, и по морщинкам на лице Августин Шефер понял, что она думает о том же.

– Скоро стемнеет, и температура опустится ниже нуля. Ничего хорошего, чёрт побери, ничего хорошего…

– Ну?

Редактор Карен Огорд медленно обвела переговорную взглядом.

Она напоминала тюремного надзирателя во время проверки; в полной готовности переворошить личные вещи заключённых, перевернуть матрасы и проинспектировать пустые флаконы от дезодоранта в поисках запрещённых веществ и оружия – да чего угодно, лишь бы устроить всем публичную порку и сослать кого-нибудь в карцер.

– Чем порадуешь? – Она вперила взгляд в Бётгера, державшегося, как обычно, высокомерно.

– У меня история, достойная премии Кавлинга[9].

Огорд фыркнула.

– Давай послушаем, что за история, пока ты своё имя на латунной табличке не выгравировал.

– Три моих источника сообщают, что криминальная статистика, опубликованная последним правительством, была в значительной степени подтасована.

– Подтасована? Каким образом?

– Она, мягко говоря, неполная. Там не хватало ключевых цифр, касающихся представительства в судебной системе, и когда обнаружилось, насколько чаще иностранцы упоминались в статистике, чем датчане, их решили вообще не включать. Просто-напросто испугались шумихи, которая разразилась бы, если правда откроется. Поэтому иностранцев сознательно не упоминали, сократив таким образом процент иностранцев среди преступников – так же, как сделали в Швеции. Подчистили как следует.

– Кто принял такое решение?

Бётгер пожал плечами:

– Это однозначно был министерский план, но начальник полиции, так или иначе, должен быть в этом замешан.

– И с какой целью это делалось?

– Политика! – Бётгер всплеснул руками, подчёркивая очевидность высказывания. – Пока бо́льшая часть населения считает, что все эти страшилки – просто националистская пропаганда, наши господа с госпожами сидят спокойно. Датчанам сознательно морочат голову, чтобы ситуация с мигрантами не выглядела настолько критичной, какова она на самом деле.

– А что у тебя за источники? – спросила Карен Огорд.

– Двое полицейских со Стейшн Сити и один из Ховедбанен. Они говорят, что факт подтасовки цифр хорошо известен в полиции. Им вообще до смерти надоело иметь дело с бандами иностранцев и заполнять бумажки, и они очень хотели бы предать гласности настоящие цифры.

– Кто-нибудь из них хотел бы высказаться публично?

Бётгер отрицательно покачал головой:

– Никто не осмеливается выступить. Цитировать их нам тоже нельзя. Но у меня здесь реальные цифры.