- Ты хотел сказать «этот психопат»? Монстр? А может, чудовище? Да всё хорошо! – говорит издевательским тоном, а потом потухшим голосом добавляет: - Он таким и был.

- В общем, когда он появился, моя жена стала им буквально одержима. Кэтрин – профайлер…была профайлером. Она очень хотела, чтоб его поймали и составляла психологический портрет. Но на его деле работал другой профайлер, и, как мы понимаем сейчас, мы рыли совершенно не там. Мы искали кого угодно, но не такого, как он. Чем дальше она продвигалась, тем сильнее мою жену увлекала его личность.

- Как же вы, такие крутые ФБРовцы, проглядели его?

- Туше! – залпом выпиваю холодный кофе. - Честно сказать, мы могли бы его вовсе не поймать, если б сам не пришел. Отпечатков этого парня не было в базе…У него даже штрафов за неправильную парковку не было! Он был словно невидимка. Не оставляющий следов. На телах не было улик: ни биологических жидкостей, ни отпечатков, ни волокон или волосков. Ничего. Наверное, оттого что умный был черт. Показал высочайший уровень IQ среди всех серийников за последние лет семьдесят. Даже выбил себе право работать в тюремной библиотеке. Необычно для смертника.

Вижу, как мой рассказ выворачивает ее наизнанку. Это маленький бонус. Любая информация о его последних месяцах – это кость, брошенная голодной, истощенной собаке.

Тоже приучил ее книжки любить. Я сам ей их покупал и пересылал в тюрьму.

- Я все еще не понимаю, зачем вы позвали меня позавтракать, — чеканит, уничтожая меня взглядом.

Держит удар девочка. Какая же она невероятная. Ходячий нерв без оболочки. Сила и страсть.

- Ты! Бекки, в моем поступке нет злого умысла. Я просто хочу протянуть руку помощи. Да и самому нужно отвлечься.

- Чем болела твоя жена? – спрашивает тоном, с каким обычно планируют поковыряться в открытых ранах.

- Рак, – отвечаю, не собираясь углубляться подробности.

У нее пищит телефон. Вытаскивает его из кармана с выражением крайней обреченности на красивом лице.

- Да! - Голос дрожит.

- Встреча кончилась полчаса назад! – орет голос на том конце провода. - Почему твоя тощая задница еще не дома?!

- Я скоро буду,- произносит и торопливо вжимает видавшую виды клавишу отбоя, желая побыстрее заткнуть Пирса.

- Кто твой куратор? – спрашиваю я, заранее зная ответ.

- Некий Фрэнк Пирс, - отвечает, пытаясь унять дрожь.

- Он только с виду грозный. Знаешь, брешет, да не кусает, но тебе лучше его просьбы не игнорировать

- Тогда мне пора, — в меня впивается презрительная улыбка. — Спасибо за завтрак, Фрэн.

Срывается с места, словно Золушка, у которой тыква уже начала подгнивать.

- Я подвезу тебя! – Бросаю на стол пару купюр.

- Не нужно, — отстраняется от меня, словно я прокаженный.

Хуже. Я тот, кто притащил его задницу в камеру смертников.

- Да брось! Мне все равно в туже сторону.

- Хорошо, спасибо, – соглашается она и награждает меня полуулыбкой. И она уже куда более благосклонна.

Мы выходим из дайнера вместе, словно влюбленная парочка. Я веду себя подчеркнуто галантно: придерживаю двери, пропускаю даму вперед и всё такое.

- Тебе идет эта рубашка, - говорю уже в машине.

Я стараюсь не смотреть на грудь, красивые очертания которой проглядывают сквозь тонкую, чуть просвечивающую ткань. В машине включен кондиционер, и соски торчат, приподнимая материю и даря лучший обзор.

Бекки краснеет и скрещивает руки на груди. Я усмехаюсь про себя. Поломайся пока. Я разрешаю.

Девочка, которая спала с серийным насильником, строит из себя недотрогу. Я ознакомился с ее медицинским файлом. Он забрал ее чистоту. Впрочем, чего еще было ожидать? Вопрос в другом: кто из них хотел этого больше? Он вынудил? Она сама спровоцировала? Или оба тряслись от вожделения?