Она встала на земляной пол. Впереди – темный коридор. Она достала из кармана смартфон, посветила. Вдоль подернутых известью кирпичных стен громоздились стеллажи с пыльными банками. Всхлипы слышались в нескольких метрах впереди.

– Я уже здесь, – сообщила Николь темноте.

– Сюда, – отозвался слабый женский голос. Перед мысленным взором пронеслись кадры из паршивенького фильма о туристах, заблудившихся в лесу, где их преследует НЕЧТО.

Она оказалась в просторном помещении. Там было сырее и холоднее, чем в коридоре. Изо рта шел пар.

В углу на земле сидела девушка. С руками, заведенными за спину. Одна нога отрезана почти по самый пах. Обрубок забинтован. Одежда грязная, драная – трусы да растянутый свитер. Рядом алюминиевая миска с темными разводами.

Пахло давно не мытым телом, мочой и болью.

– Где здесь свет? – спросила Николь. Она понятия не имела, что делать. Хотелось исчезнуть отсюда, начать день заново – получить второй шанс. Вернуться в утро, сказать Анатолию: прости, я заболела и не смогу поехать…

– Откуда я знаю! – хрипло, с отчаянием в голосе произнесла девушка. – Он не включает.

– Слушай, – сказала Николь как можно спокойнее, – тут мой парень, я его сейчас позо…

– НЕТ! – выкрикнула пленница и зарыдала: – Пожалуйста, не надо! Вызови полицию!

Николь склонилась над незнакомкой. Оказалось, та была прикована наручниками к толстому металлическому шесту, который уходил концами в пол и потолок. Наручники массивные, внушительные. Явно не из магазина секс-игрушек. Без ключа не разомкнуть. Кисти рук покрыты запекшейся кровью.

От девушки смердело.

Незнакомка подняла на гостью мутный взгляд, полный безнадеги, граничащей с безумием.

– Сейчас приведу помощь, – пообещала Николь. – Здесь мой парень, он тебя освободит…

– ЭТО ОН! – хрипло заорала девушка, разбрызгивая слюну и трясясь от беспомощного гнева. – ЭТО ОН, ТУПОРЫЛАЯ ТЫ СУКА!

Осознание свалилось на Николь, как сошедший с крыши снег. Первые зерна понимания проросли еще наверху, у люка, но она никак не могла заставить себя поверить. А теперь…

Как быть?

Оглядевшись, она заметила в дальнем углу шесть земляных холмиков, формой и размером похожих на могильные.

Внезапно что-то исчезло. Что-то, к чему Николь успела привыкнуть.

Стук топора – вот что. Собака продолжала неистовствовать, но стук точно пропал.

Если он сейчас явится и обнаружит, ЧЕМ ты тут занимаешься…

– Заткнись теперь! – приказала Николь всхлипывающей пленнице. – Я пойду наверх и что-нибудь придумаю. Только молчи, пожалуйста! Не выдай нас!

Девушка приумолкла, а Николь бросилась к лестнице.

Поднялась в кухню, захлопнула люк, прикрыла половиком. Больно стукнулась макушкой о столешницу.

В этот самый миг у порога зазвучали шаги. Когда она вынырнула из-под стола и встала у холодильника, Анатолий мелькнул в кухонном дверном проеме. Заметив Николь, вернулся. Посмотрел на нее. Пристально, испытующе. Ее трясло. Она до смерти боялась увидеть в его глазах ПОНИМАНИЕ.

– Проснулась, – улыбнулся он. Теперь она не знала, как расценивать его улыбки – как признак хорошего расположения духа или как угрозу.

Боже, зачем он тебя сюда НА САМОМ ДЕЛЕ привез?!

– Д-д-да… проснулась, – выдавила из себя Николь.

– Ты чего дрожишь? – Он подошел к ней, обнял. Тепло его разгоряченного рубкой дров тела больше не было приятным. Николь только сильнее затряслась в объятиях.

Лишь бы не догадался…

– Холодно, – пролепетала она.

– Почему ты так мало поспала?

– Надо позвонить родителям. – Голос предательски задрожал. – Оставила здесь телефон – вот и спустилась.

– Тут нигде не ловит. Забыл тебя предупредить.

– И что теперь делать? – У нее внутри бушевала паника – вот-вот прорвется наружу.