– Поехали, – грубо скомандовал недовольный всем на свете Анатолий.

Когда они уселись и закрыли двери, он вдавил педаль газа так, что у девушки захватило дух. Она положила ладонь на его руку, погладила. Он рывком высвободился и наорал:

– На кой хрен ты вылезла из машины?!

Раньше она его ни разу таким обозленным не видела.

Всю оставшуюся дорогу они молчали.

Одинокий двухэтажный дом стоял на границе леса и прибрежной луговины. Деревянный, обшитый крашенной в коричневый цвет вагонкой. Несмотря на почтенный возраст, жилище выглядело крепким, добротным. Вокруг – высокий забор из сетки-рабицы.

– Тебе тут не страшно ночевать одному? – спросила Николь.

– Я привык, – отозвался Анатолий. – Тем более у меня надежная защита.

Из дома приглушенно доносился собачий лай – напористый, злобный.

– Почему ты именно бультерьера завел? – поинтересовалась Николь. – Они ведь дико опасные, даже для своих хозяев.

– Это смотря как воспитать, – принялся объяснять он, вынимая сумки из багажника. – Главное – строгость и готовность потратить много времени. Зато потом, если кто заберется в дом, уйдет без яичек. Если уйдет.

Девушка поежилась от пронизывающего ветра, окинула взглядом окрестности – бескрайнюю октябрьскую серость, граявшую сиплыми грачами.

– Почему мы сюда не ездили летом? – спросила она.

– Не было времени, – ответил он. – К тому же тогда я еще не до конца убедился, что у нас с тобой серьезно. Мы ведь только в июле познакомились. – Он захлопнул багажник, нажал кнопку включения сигнализации на брелоке.

Николь захотелось домой. Она расслышала неприятную новую нотку в отношениях. Нотка пока не приобрела отчетливого звучания.

Он ворвался в ее жизнь ниоткуда. Добавил в «друзья». Поначалу Николь настороженно отнеслась к Анатолию, даже порывалась отфрендить. Но всякий раз что-то ее останавливало. Он был убедителен. Делал небанальные комплименты, грамотно писал, что вообще редкость. К тому же красив – с мускулами, белой улыбкой, почти гипнотическим взглядом. Ну, и деньжата у него водились – тоже плюс.

В общем, так она и не удалила его из «друзей». Прошло немного времени – и они встретились. Николь – приличная девушка, на первом свидании не отдается. Отдалась на третьем. У него дома. Он снимал однокомнатную квартиру в центре. Обставлено уютненько: диванчик разноцветный, кухня в стиле хай-тек, здоровенный плоский экран посреди зала. Когда она увидела все это, сразу представила: Анатолий после работы возвращается в свое холостяцкое убежище, достает из холодильника бутылочку дорогущего пива (непременно 0,33), устраивается на диване, не снимая брюк и белоснежной рубашки. Включает стендап-шоу. Не спеша пьет, посмеивается над остротами. Отдыхает. Как в фильмах о состоявшихся, успешных мужчинах…

Да, и никаких уменьшительных кличек, пожалуйста. Никаких «Толь» и «Толиков». Только полное имя.

Месяца два прошли как в сказке. Дорогие подарки, роскошные вечера, страстный секс.

И вот, вдруг…

…неприятная нотка.

Он отпер два замка – верхний и нижний. Восемь раз клацнуло с визгливым скрипом железо. Дверь открылась, изнутри потянуло затхлостью сезонного жилища.

– Ты хотя бы пыль здесь вытираешь? – поинтересовалась девушка.

– Когда как. – Он поставил на пол сумки, одной рукой захлопнул дверь, другой притянул Николь к себе и произнес: – Тебе придется покормить песика. Иначе он тебя не будет любить.

Животных Николь обычно сторонилась.

– Без этого никак? – спросила она. В ее планы не входило наводить мосты дружбы с бойцовым псом.

Анатолий покачал головой.

– На самом деле он ласковый. Если сначала покормишь.

Теперь Николь поняла окончательно: отдых в глуши пройдет совсем не так хорошо, как она ожидала. Дома Анатолий разозлился на нее из-за затянувшихся сборов. Впервые за месяцы их знакомства он выказал раздражение. Разговаривал сквозь зубы, старательно отводил взгляд. Когда она спросила совета, какой из свитеров – толстый или тонкий – взять с собой, он насупленно отвернулся и промолчал. За всю дорогу они обменялись лишь парой фраз. Остальное время она подавляла в себе чувство горечи и неопределенности, а он, набычившись, крутил руль. Мимо мелькали голые деревья, придорожные селения, заправки, закусочные – все угрюмое до невозможности.