Во избежание путаницы все включения, даже самые короткие, снабжены основными указателями: они располагаются в главном коридоре рядом с проёмами и содержат информацию о том, что можно найти в каждом включении. А уже внутри включений есть прочие указатели. Информация в них более частная – например, о специфике комнаты со столом: каких размеров стол и комната, на какое количество гостей рассчитаны, сколько есть стульев и тому подобное. Все включения, все комнаты и главный коридор отделены стенами-перегородками, не доходящими до потолка, – они сделаны из уплотнённого изоляцией чёрного картона, создающего впечатление интимности и тайны, но на деле просто придающего клубу больше строгости. Если посмотреть на клуб с потолка, то покажется, что действия эти, пусть и вымышленные в процессе игры, действительно довольно строги и упорядочены, что обеспечивают как раз включения.

Внешне клуб, наоборот, цветаст и украшен рекламой. Его расположение на подъёме придаёт переливу красок от красного до фиолетового некоторое волшебство, а впервые применённая на локации форма эллиптического цилиндра напоминает о былых традициях в постройке стадионов. И этот факт, и известная организация движения по кругу обеспечили клубу его логическое название, хотя иногда «Стадион» на местности кличут Эллипсом, а то и Котлом.

Пока Хикс вовсю развивался на работе, наступил новый сезонный год, а следом продолжилось обучение. Оно как будто не прерывалось: настолько типичным казалось снова идти в Квалификатор по усыпанной лёгким снегом знакомой дороге, когда морозная белизна солнечных лучей ложится на здания и они выглядят удивительно чёткими, очищенными и нерушимыми. Хикс невольно вспомнил родной город, где он не был больше года, – там сейчас куда суровее: погулять можно только в тройном костюме, который приносит больше дискомфорта, чем тепла, все мало-мальски интересные объекты покрыты льдом, а за пределами домов людей почти нет: все запираются на дополнительные замки, словно они как-то сдерживают мороз. И тем не менее Хикс обязал себя вернуться туда во время перерыва, когда и условия станут мягче, и очередной круг обучения подойдёт к концу.

А до этого момента опять продолжалась какая-то проверка на прочность, в которой Хикс, правда, выглядел уже более как фаворит за счёт своего прежнего неудачного опыта и хорошей мотивации. Действительно, теперь он знал, на что идёт, знал приблизительно, что будет чувствовать в течение года, по крайней мере, до перерыва. Он хотел в этот раз не просто заработать много рони, но и добиться в клубе своего личного развития. Ему было интересно попробовать себя там на перспективу, пока ещё есть довольно времени до окончания обучения, – и он почти сразу, как устроился, поставил себе в цель «сделать карьеру». Конечно, речь не шла о чём-то очень серьёзном, но для Хикса стать мастерским консультантом по играм и ведущим было бы уже неплохим результатом, не говоря о том, что это принесло бы ещё больше финансовых дивидендов.

Поэтому что ещё ему оставалось делать, кроме как смириться с такими днями, когда утром надо идти в Квалификатор, а вечером – в клуб?! Разве можно было как-то подавить в себе шутливое желание умереть в такие утра, чтобы оно даже не возникало? Хикс, разумеется, жил от выходных до выходных и делал это вполне профессионально. А венцом его недели была суббота – день, когда он традиционно отдыхал и от Квалификатора, и от «Стадиона», день всех дней, мощный глоток воздуха – и то, ради чего стоит жить.

Вот таким был новый Хикс. Можно смело заявить: переродившийся, высоко оценивший и себя, и свои возможности, и свою уверенность. Он сам рассказывал нам, что единственный раз он так сильно мог себе нравиться именно тогда, потому что ощущал подъём, какое-то величие жизни через все эти многотрудные будни и воскресенья, принятие своей личности. Всё это внезапно возникло перед ним как раскрывшееся откровение и далее только мотивировало ещё сильнее. И кстати, Шим, который так и не поддавался уговорам Хикса устроиться и холодно отзывался о его работе, – он