Тренькнул телефон.

Миша недовольно снял трубку, послушал.

– Доктора в приемное вызывают, – буркнул он. – Кто у них там сегодня? Я голос не узнал. Подожди, я сейчас.

В ординаторской тоже стоял местный телефон, но Прятов звонка, наверное, не расслышал – крепко спал. Миша вышел, в коридоре горел безжизненный свет. Было пусто.

– Доктор, – позвал Миша хриплым голосом и постучал в дверь. – Доктор, в приемник зовут!

В ординаторской заворочались и зашуршали. Через полминуты дверь приотворилась, показался Александр Павлович: помятый, заспанный, галстук сбит на сторону.

– Сейчас спущусь, спасибо, – буркнул он.

…Прятов торопливо сбежал по лестнице, услужливо сунулся к диспетчерше за конторку: дескать, я прибыл в ваше распоряжение.

На него в полупрезрительном удивлении вскинулись очи черные:

– На что вы нам? Мы вас не вызывали! Должно быть, вам приснился нехороший сон!..

Прятов пожал плечами в комической растерянности. Он пару секунд потоптался, после чего направился к пустынному вестибюлю.

А Миша тем временем вернулся в сестринскую.

– Ну-с, барышня, – сказал он деловито.

По коридору кто-то бродил, но Миша с Леной были слишком заняты, чтобы следить за шагами. Они едва отыграли первый тур, когда в дверь сестринской заколотили кулаком. Вторично взглянув на часы, Миша машинально запомнил время: половина третьего.

Ворча и поругиваясь, он отомкнул замок и впустил казака.

– Что тут у вас? – свирепо спросил тот, поигрывая кнутом. – Зачем позвали?

– Мы не звали, – раздраженно ответил Миша. – На кой ляд тебя звать?

– От вас позвонили и сказали прийти, буйных унять, – не успокаивался казак. – Я заглянул к ним – все тихо. Все лежат по койкам, дрыхнут.

Он даже не уточнил номера палаты – и без того было ясно, о ком шла речь.

– Наверно, доктор? – предположила Лена, прикрываясь шерстяным одеялом от заинтересованного взора казака.

– Пес его знает. Кто-то балует. Ваш доктор к нам приходил – дескать, позвали. Никого мы не звали. Убежал выяснять, кому он вдруг понадобился.

Миша накинул халат, и вместе с казаком они вышли в коридор. Дошли до преступной палаты, заглянули внутрь. Свет был потушен. В воздухе стоял нестерпимый запах овсянки. Все были на месте; Кумаронов закутался в одеяло так, что только ботинки торчали наружу.

– Свиньи, – пробормотал Миша. – Нет, ты же видишь – тишина и спокойствие?

– Я и говорю, – пожал плечами казак, взволнованный ложным вызовом и собственной трезвостью.

Миша подошел к ординаторской постучал. Ответа не последовало.

– Иди, учебная тревога, – отпустил казака Миша.

Он вернулся к Лене. Общение прервали, но Миша уже все успел и не очень расстроился. Он даже был благодарен Александру Павловичу, который минут через десять заглянул в сестринскую – Миша мог списать на его визит свою неудачную вторую попытку.

– Меня не искали? – осведомился Прятов.

– Охранник приходил, – доложил Миша. – Казак. Сказал, что его вызвали к нам, утихомирить буйных.

– Кто? – поразился тот. – Почему же сразу его? Всегда вызывают дежурного доктора, а я и есть дежурный доктор!

– Мы и не вызывали, – пожали плечами Миша и Лена. – Мы же знаем. Если что, мы бы сразу сказали вам. А где вы были? Мы вас везде искали.

– Бродил и высматривал, кому я вдруг понадобился. Меня, оказывается, никто не вызывал в приемное. С кем был разговор?

– Не разобрал я, – ответил Миша так, как будто Александр Павлович в чем-то провинился. – Какой-то чужой голос, приглушенный. Даже не скажешь, мужской или женский.

– Бардак, – констатировал Прятов. – Обычное хулиганство. Наверняка малолетки с педиатрии балуют. Клиенты на месте? Буйства не было? – спросил он уже с порога, собираясь уйти.