– Взаимно, – кивнула я.

– Мам Валь, можешь мне грим поправить? – крикнула с постели Лада. К ней тут же подбежала женщина с настолько суровым лицом, что я невольно вздрогнула. Но вместо пиздюлей женщина вытащила из сумочки пару баночек, кисточку и принялась облагораживать и без того прекрасную грудь актрисы. – Смотри, левая сиська будто бледнее, не? Словно Настька об нее мордой лица потерлась.

– Пойти нахуй – это ту-у-у-да! – протянула Настя. Не отрываясь от ноутбука, она указала пальцем на дверь, заставив нас с Марком рассмеяться.

– Поправим все, – проворчала та, кого Лада назвала мамой Валей. – Елозь меньше.

– Затекло уже все, – пожаловалась Лада, вызвав у женщины скупую улыбку.

– Валя, – коротко представилась она, метнув в мою сторону настороженный взгляд. – Когда-то гримером при театре была, теперь вот… в блядюшнике срам украшаю.

– Не ворчите, Валечка, – благодушно улыбнулся Сема. – Ручки у вас золотые, а вот язык жалит острее меча.

– Ну, я и хребет сломать могу, если что, – хмыкнула Валя. Сема зажмурился, как чихнувший хорек, и мотнул головой.

– Так! Вы мне тут анти-рекламу решили сделать?

– Не, Семушка, что ты, – буркнула уставшего вида женщина, сидящая на диване рядом с Настей. Одета она была в весьма вульгарный пеньюар, но, как и Лада, ничуть не смущалась почти что своей наготы. – Если уж девочка задумалась о такой работе, так пусть сразу все узнает.

– Премии вас, что ли, лишить, Катерина Львовна? – размечтался Сема. – Ладно, идем дальше… В этой студии, Женя, мы снимаем некоторые фильмы. Конечно, большинство актеров сейчас на отдыхе, мы их вызываем только на съемки. Есть еще два помещения. В одном имитация рабочего кабинета, во втором ванная комната. Перегородки переставляем и вуаля… готова новая локация.

– Угу, – согласилась Настя. – Или тащимся в ебеня, потому что Семе понадобилось снять минет на заброшенном заводе.

– Настя!

– Молчу, ваше сиятельство. Молчу, молчу, – буркнула она, задумчиво смотря в экран ноутбука. – Хули нам-то, рабам цивилов…

– А сейчас что снимаете? – полюбопытствовала я, пытаясь сменить тему, пока Сема вконец не озверел и не прибил слишком уж прямолинейную Настю.

– Сольник, – коротко ответила она.

– Сольник?

– Ага. Лада должна себя двадцать минут ублажать Луи Вторым.

– Кем? – вконец потерялась я.

– Не кем, а чем. Луи Вторым, – вздохнула Настя, соизволив поднять на меня взгляд. Глаза у нее оказались карими и очень красивыми. Она указала рукой на комод, стоящий возле кровати. Посмотрев в указанную сторону, я невольно открыла рот от удивления. Потому что на комоде лежал гигантский черный искусственный член. Толстый, блестящий и омерзительный.

– Страшно даже спрашивать, какой тогда Луи Первый, – хмыкнула я, вызвав у Насти улыбку. Она посмотрела на меня более дружелюбно.

– Луи Первым Семен Витальевич карает тех, кто опаздывает на съемки, – ответила за нее Катерина Львовна.

– А ну перестаньте хулу на меня возносить, неблагодарные! – рявкнул режиссер, когда до него дошел смысл сказанного. – Весело вам?! За работу! А вы, Женя, присаживайтесь. Поглядите сами, как снимается кино.

– Садись, – улыбнувшись, шепнул мне Марк. – Тебе понравится.

Казалось бы, удивляться больше было нечему, но я все равно удивилась, когда Лада взяла в руки Луи Второго и начала с ним забавляться, не забывая о том, чтобы громко и весьма сладострастно постанывать в процессе. Остальные наблюдали за происходящим с настолько равнодушными лицами, что даже как-то боязно становилось. Неужели для этих людей секс теперь – нечто заурядное и скучное? Сема, стоящий рядом с камерой, подбадривал в паузах Ладу. Хмурившийся Олег прилип к глазку видоискателя, периодически то подходя ближе с камерой, то снова возвращаясь в угол.