– Потрясающе, – улыбнулась Марина, а Гаитоэрант лишь одобрительно кивнул.

– А чего же вы нас такой толпой с мечами прибежали встречать? – удивился Кэрсо-Ласа.

– Так ведь пакт не отменил границы, нельзя приходить вне отведенного срока. Дни торговли и турниров еще не настали, всякий ведьмак, пробравшийся в калатарийские земли как и всякий калатари, пришедший в город ведьмаков вне времени торговли и турниров считается шпионом и злодеем и подлежит уничтожению. В этом ничего не изменилось.

– А Вительдиальк еще жив? – спросила Марина.

– Увы, нет, уже три зимы прошло с его кончины, тьма и печаль поселились в его сердце незадолго до этого. Он больше не мог быть счастлив, непонятная ему грусть точила его изнутри. Он рано ушел, но он был Великим правителем! – горячо проговорил Эдэальт.

– Ну не так уж и рано, – хмыкнул Гаитоэрант, – три века прожил.

– Вы совершенно правы. Он правил Ламорадой двести пятьдесят лет при этом зрелым мужем принял он на себя эту должность. После его смерти, Эланор стала править Ламорадой.

– Почему Эланор? – не понял Кэрсо-Лас.

– Да жена она его была, очевидно же все – нетерпеливо ответила ему Марина.

– Ну кому очевидно, а кому и не очень, – поддержал Кэрсо-Ласа Гаитоэрант.

– Эланор стала женой Вительдиалька в тот же год, что мы расстались с вами в прошлый раз, – с удовольствием пояснил калатари и, мельком взглянув на Дамарда, добавил, – Ваш спутник похож на ведьмака, но он ведь не ведьмак. Глаза другие и энергия совсем неведомая мне.

– Считаешь? – прищурился Гаитоэрант, смерив Дамарда тяжелым оценивающим взглядом, от которого тот невольно съежился.

– Уверен, госпожа, – Эдэальт побледнел, осознав свою оговорку и поспешил исправиться, – Господин Гаитоэрант, уверен, как в том, что после самой темной ночи приходит рассвет. В сезон торговли и турниров сотни ведьмаков получают мое разрешение пересечь границу земель Ламорады и с каждым я встречаюсь лично. Я распознаю ведьмака даже в переделанном калатари, я чую их сердцем.

– Точнее носом, – буркнул кот и добавил так, чтобы его услышали все остальные, – наш спутник действительно не ведьмак, ты пррав. Он из дрругого мирра и уйдет туда вместе с нами.

– О сестре его спросить не пора? – напомнила коту Марина.

– Пока нет, – едва слышно по-русски проурчал Маркиз, – вечерром спрросим, вдрруг сама отыщется.

– Не забывай, времени у нас мало…

– Помню, помню.

В это время Саня, набегавшись, свалилась под ноги к Кэрсо-Ласу, так, что он едва не наступил на нее.

– На рручки, я устать, – зевнула котейка размером с рысь.

– Офигели кошаки, – вздохнул Ветер, бесцеремонно водрузив ее котячье преподобие себе на шею в виде воротника.

Саня не возражала, удобно устроила голову у него на плече и моментально заснула и Кэрсо-Лас, держа за лапы свой «воротник», как ни в чем не бывало продолжил путь.

Сугробы по обочинам дороги окончательно исчезли, стало ощутимо теплее. Светлана расстегнула куртку. В воздухе пахло весной – влажной прелой землей, молодой робкой зеленью кое-где пробивавшейся среди прошлогодней буро-желтой травы, еще не успевшей превратиться в перегной.

Вдали змеилась лента широкой реки, убегавшей на юг, на севере стеной стоял лес.

– Вы вошли во владения дрревней магии, – предупредил Маркиз, – здесь сила источника жизни будет оказывать на вас влияние аналогичное влиянию источника силы жизни в Стейдвидже.

– Вот я чую уже, – буркнул Гаитоэрант, – Я есть хочу как распоследний человек.

– Я послал весть в город. Ваше прибытие это Великая честь и радость для всех нас, – заверил его Эдэальт, – Прием будет достойным, уверяю вас.