За те секунды, что контролерша отрывала полоску билета, Тамара Васильевна успела узнать, что – да, буфет есть, на втором этаже, вон туда, цены, ну так, средние, смотря что пить будете, в принципе, по карману, спектакль, конечно, интересный, другого не ставим.

В буфете Тамара Васильевна, не спрашивая Елену Сергеевну, сразу купила бутылку шампанского и шоколадку.

– Красиво жить не запретишь, – удовлетворенно хмыкнула она, усаживаясь за столик.

Спокойно, можно сказать, профессионально откупорив пробку (даже пенка не убежала), Тамара Васильевна плеснула по бокалам и, сделав глоток, вспомнила:

– За что пьем-то?

– За наше счастливое детство, – грустно улыбнулась Елена Сергеевна.

– За детство не буду, – томно произнесла Тамара Васильевна. – Хватит этих намеков, а то мне будто вспомнить больше нечего. Пьем за наше счастливое завтра. Всё у нас будет, подруга. Смотри, смотри, – неожиданно зашептала она. – Наш идет. Один все-таки.

Елена Сергеевна повернулась и столкнулась глазами с поднимавшимся по лестнице молодым человеком с улицы.

«А глаза чернющие», – подумала Елена Сергеевна.

– Говорила тебе: один, – толкнула ее коленкой Тамара Васильевна. – Ничего такой.

– Молоденький очень, – залилась краской Елена Сергеевна.

– Лишь бы не пидорок, – засмеялась Тамара Васильевна. – Ну, давай еще по глоточку – для смелости, и в бой.

Пока молодой человек заказывал у стойки пятьдесят коньяка и стакан вишневого сока, Елена Сергеевна и Тамара Васильевна поменяли мизансцену: сели так, чтобы свободный стул оказался как раз со стороны парня. Будет проходить мимо, они как бы невзначай предложат ему местечко: чего скучать одному?

– Компанию нам не составите? – кокетливо улыбнулась Тамара Васильевна, когда молодой человек поравнялся с их столиком. – Двум скучающим дамам?

Молодой человек удивленно перевел глаза с Тамары Васильевны на Елену Сергеевну, осмотрел полупустой пока еще буфет, растянул губы в вялой улыбке, но согласился.

– А чего это вы, молодой человек, один по театрам ходите? – поинтересовалась Тамара Васильевна, забивая неловкую паузу, возникшую, как только парень уселся.

– Меня Андрей зовут, – не поднимая глаз, ответил молодой человек.

– Значит, вы театрал, Андрей? – не могла успокоиться Тамара Васильевна.

– Можно и так сказать.

– А как еще можно?

– А можно и по-другому. Вас-то как зовут?

– Во, главное забыли, – в голос засмеялась Тамара Васильевна. – Я – Тома, а это моя подруга – Лена.

– Может, выпьем за знакомство? – обиженно встряла Елена Сергеевна, развязный тон Тамары Васильевны начал раздражать.

– Шампанского? – предложила Тамара Васильевна Андрею, видя, что тот допивает свой коньяк.

– Не, спасибо, – отказался тот. – Я себе еще коньяку возьму.

– По-мужски, – одобрила Тамара Васильевна и добавила с нежностью в голосе: – Андрейка.

Андрей оказался студентом-заочником Технологического института. Будущий экономист подрабатывал официантом в китайском ресторанчике. В театр собирался с девушкой, но прямо перед выходом поссорились. Из-за ерунды. Не понравилось ее платье, прямо об этом сказал. Она вспылила. Практически послала. Он обиделся, ушел. Звонил несколько раз, хотел извиниться, она телефон отключила. В Молодежном был очень давно – года два назад, еще с другой. Звал друга, но тот не смог. Поэтому один. Рассказывал о себе Андрей не то, чтобы охотно, но безо всяких зажимов. На вопросы отвечал развернуто и по существу. Елене Сергеевне эта свобода в сочетании с уверенностью в себе очень понравились. «Не ломается, – подумала она. – Нормальный мужик, не педик».

Свободных мест в зале оказалось более чем достаточно, и подруги подсадили Андрея к себе, точнее – между собой. Весь спектакль Елена Сергеевна просидела, принюхиваясь к Андрею и вслушиваясь в себя. Запах молодого тела, к которому примешивался еле уловимый аромат горьковатого одеколона и явный коньячный дух, беспокоил ее. Она не могла понять, почему? Что случилось? Отчего соседство с этим юным совсем мальчиком так тревожит? Не придя ни к какому выводу, а точнее отогнав от себя как можно дальше малейший повод усомниться в собственной порядочности, Елена Сергеевна попыталась вникнуть в смысл происходящего на сцене, но переключиться так и не смогла. Поэтому на вопрос Тамары Васильевны – понравилась ли ей постановка – ответила неопределенно: