Дела в государстве шли успешно.

Светлейший князь Григорий Александрович Потемкин уверенно и талантливо вел воинские дела, отвоевывая и осваивая новые территории и рубежи на западе государства российского. Русское оружие и талант фельдмаршала А. В. Суворова и адмирала Ф. Ф. Ушакова приносили России все новые и новые победы. Число подданных Екатерины II росло, и настал момент, когда интерес императрицы к новым территориям, а особенно к Крыму, достиг такого уровня, что было решено: пора окинуть завоеванное взглядом полновластной и рачительной хозяйки. Откладывали несколько раз поездку из-за неотложных дел и нежданных событий, но к новому 1787 году все отладили, и в январе, сразу после новогоднего праздника, свита императрицы отбыла из столицы в Царское село, а уже оттуда и далее – на Киев.

«Путь на пользу» – так определила кратко цель и задачи путешествия императрица, ибо намеревалась по дороге исправить увиденные административно-хозяйственные неполадки своего «маленького хозяйства», как она шутливо называла Российскую империю.

«Я путешествую не для того только, чтобы осматривать местности, но, чтобы видеть людей. Мне нужно дать народу возможность дойти до меня, выслушать жалобы и внушить лицам, которые могут употребить во зло мое доверие, опасение, что я открою все их грехи, их нерадение и несправедливость», – говорила Екатерина французскому послу Сегюру, который трясся в возке во время поездки рядом с ней.

Зима была в разгаре, путь отлажен, и процессия, насчитывающая десятки повозок и охрану, ходко двигалась от станции к станции, от города к городу, встречая везде восторженные толпы подданных и их хозяев, вольных купцов и работников, церковнослужителей в черных одеждах, армейские гарнизоны в ярких мундирах.

Поручик Николай Резанов, не полных двадцать четыре года от роду гвардеец, отличался не только зрелыми уже годами, а был приметен внешними своими данными: высок, статен, гладок лицом, голубоглаз, светлые локоны слегка завивались у лба. Алые губы, собранные в бантик, выдавали в нем затаенные сладострастные желания и указывали на характер недостаточно твердый, но заносчивый.

Николай ладно сидел на коне в ярком гвардейском мундире, умело, с шиком управляя конем и конвоем во время движения процессии. Екатерина всегда с удовольствием поглядывала на ладного гвардейца, выделяя его среди других из состава конвоя. В эти дни сердце любвеобильной женщины было занято тридцатилетним Александром Дмитриевым-Мамоновым, бывшим адъютантом всемогущего князя Григория Потемкина, который и «подсадил» своего человека в окружение императрицы, дабы «место не пустовало» и неповадно было другим молодцам занимать столь выгодную для карьеры и благосостояния позицию.

А охотников было много!

И тех было вдоволь, кто таких охотников находил и пытался подсадить ближе к матушке, чтобы светлейшего князя подвинуть с места и добиться наконец возможности соуправлять державою и получать от власти дивиденды. Теперь стремительно выросший до генеральского чина камергер Ея Величества А. Дмитриев-Мамонов отбывал службу при Екатерине, занимая ее время и днем, и ночью. Екатерине он был по нраву, но неудержимая порой в любовных утехах императрица, находившаяся в преклонных уже летах, порой шалила – подбирала новых претендентов на ложе прямо из своей свиты, чаще всего из числа преданных престолу гвардейцев. Ребята были здесь на подбор: собранные со всех армейских частей рослые красавцы из дворянских семей, скорые да лихие. Так когда-то и Николай Резанов из армейского полка, к которому был приписан еще мальчиком четырнадцати лет, стал гвардейцем.