Юлия Архирий Сны белой яблони читать онлайн страница 2

Я о радости моей расскажу в танце,

Потому что танцевать – значит смеяться.

(Из народной испанской песни)

Теплые ветры ходят по свету,
Шелком играя, целуют кожу.
Каждый твой шаг на прицеле смерти,
Пламенем ритма мрак растревожен.
Пряно повеяв розовым перцем,
Красная юбка взметнется легко.
Плачет гитара, плачь, мое сердце! —
Выстрелом грянет удар каблуком.
Замерли ветви старой маслины,
Воздух ночной светляками согрет.
Локон небрежно брошен на спину
Под нескончаемый стук кастаньет.
Крик торжества и зов без ответа
Спаяны накрепко вещей судьбой
В миг, пока льется музыка ветра,
Звезды, как птицы, летят над тобой.

«Я – Древо Желанья…»

Я – Древо Желанья,
В прохладе моей —
Лишь вечер настанет,
Под тенью ветвей,
О, странник пустыни,
Усни, отдохни.
Забудь ты отныне
Ненастные дни.
Я – Райское Древо,
Меж солнца и вод.
К корням моим, верь мне,
Кто избран – придет.
Дыханием пряным
Смолы напою.
И яблоком рдяным
Тебя одарю.
Здесь, в травах душистых —
Колодец без дна,
Где тайно искрится
Воды глубина.
Земные заботы,
О, путник, забудь,
К небесным широтам
Направив свой путь…

«Возьми меня в свой сон…»

Возьми меня в свой сон
С чарующей прохладой,
Где радуга над садом,
И дом твой отворен
Навстречу голосам
Весенних птиц счастливых
И, над лиловой сливой
Плывущим облакам.
Ты поведешь меня
Тропой полузаросшей
Туда, где светят росы
До середины дня.
Туда, где никого —
Лишь старые деревья
Прошепчут нам поверья
Из детства своего.
Где ирисных полян
Что выплеснутых красок! —
А ветер тих и ласков,
И влажный воздух прян.
Там, по сырой траве,
Среди купальниц желтых
Ступая, как по шелку,
Растаем в синеве…

Цыганская

Звезды стучатся в окна, спрашивают о ночлеге:
«Можно ль становиться в доме твоем, скажи?
Долго плутали по небу на разбитой телеге,
Лошади утомились, стали у Млечной межи…»
Я отворю окошко, тихо скажу: «Входите,
Есть в кувшине водица, светел огонь в печи.
Что там, в высоком небе, поведайте-расскажите —
Текут ли быстрые реки, студеные бьют ключи?»
Черноокие звезды пестрые юбки раскинут,
Молвят мне: «В небе ясном реки текут без дна…
Не напьешься…» И смолкнут, кутая гибкие спины
В длинные белые шали из ветхого полотна.
А поутру, как солнце выкрасит в киноварь небо,
Звезды умоют лица после недолгого сна
И тронутся в путь. Лишь только скрипнет прощально телега,
Да ветер тронет гриву рыжего скакуна.

«Пунцовый свет касается стены…»

Пунцовый свет касается стены
И ускользает.
Сегодня ночью снова снились сны,
Где я летаю.
Там теплый ветер трогал мне плечо,
Струился шелком,
Когда звенел полуночный сверчок
В дверной защелке.
И сон, в котором я с тобой жила,
Был бесконечен.
И дом, в котором мирно так спала,
Казался вечным.
Шуршал и плакал тополь за окном
Сухой листвою.
Сна моего зеркальный водоем
Дышал покоем.
И только голубые мотыльки,
Кружа меж нами,
Едва касались крыльями руки,
Как будто пламя.
В каких еще мирах с тобой проснусь
В рассветной рани?
Прольется теплый дождь – зерно к зерну —
И день настанет.

Колыбельные ветреной ночи

***

В эту ветреную ночь, Боже, я видела тебя совсем близко.

Ты был огромным деревом, и я смотрела на Тебя так, как смотрят маленькие дети, когда видят что-то в первый раз.

Дерево было старое, его ветви поднимались высоко к черному небу.

В серовато-серебряной сети, мятущейся от ветра, запутались две звезды.

Тончайшая игра легких теней и слабого света фонаря на мокром асфальте…

Боже, Ты был белым тополем – я узнала Тебя.

Я узнала бы Тебя, даже если бы Ты был малою каплей дождя на темной ткани моего весеннего пальто.

Я услышала бы Тебя, если бы Ты был тихим шепотом ветра у моего изголовья.

Я ощутила бы Тебя в предрассветном молчании трав, в горьком дыхании умирающего костра…