Не успев облегченно вздохнуть, он тут же был крепко схвачен за руку Мишей и затянут на ту сторону, прямо сквозь очень натурально выглядевший занавес, проводивший Зорина приятным постукиванием и очень уютным шуршанием.

– Отлично, братан! – Михаил фамильярно хлопнул сновидца по спине, – Растешь на глазах! Такую классную штуковину сделал, великолепная просто защита! Теперь можно и поговорить тут, серая мутотень эта сюда не просочится. Чем там тебя, дружище, обкололи? Мы такого кошмара даже в дурдоме не видели, когда ходили космонавта нашего вызволять. Розарина в смысле. Помнишь?

– Помню, как не помнить, – мрачно отозвался Зорин. – Я, правда, лучше помню, что они с подельником своим меня развести хотели, как лоха последнего, и как Кибальчиша угробить пытались. Более яркие, знаешь ли, воспоминания.

– Грех о покойнике плохо говорить! – назидательно изрек Миша. – Ну, впрочем, давай о деле. Ты, Александр Петрович, всерьез полагаешь, что после всей этой кутерьмы с убийствами и перестрелками тебя просто так на целый год в покое оставили? Ты что, Саш? Совсем уже того? Ну, сам подумай…

Договорить он не успел. Верная занавеска тревожно зашуршала, застучала своими бамбуковыми пальцами, предупреждая своего повелителя о надвигающейся опасности, но тут же разлетелась на сотни мелких щепок, а из черного проема двери стали, не торопясь, один за одним, появляться странные силуэты, напоминавшие персонажей комиксов.

Вон ковбой в кожаном жилете и с тяжелой кобурой на поясе, возле которой застыла его рука с растопыренными пальцами, вон какие-то ниндзя, вон спецназовец, увешанный гранатами, ножами и пистолетами, вон и вовсе то ли пришелец со звезд, то ли космонавт. И у всех были закрыты лица. У ковбоя платком, у спецуры и ниндзя балаклавами, а у космонавта зеркальным стеклом гермошлема.

Незваные гости вроде бы не глядели на Зорина, строго выполняя непонятный и странный ритуал. Один влево от входа, следующий вправо. Очередной заходит, предыдущий смещается на несколько шагов в сторону. Постепенно вокруг удивленно взирающего на происходящее Зорина и угрюмо озиравшегося по сторонам Миши начал формироваться круг из оживших героев книг, фильмов и компьютерных игр. Вместе с ними в комнату просачивалась уже упомянутая сероватая неопределенность, напоминающая клочья тумана над дымящей котельной.

– Рвем когти, братан! – крикнул Миша. – Замкнут круг, тогда все, привет! Давай, шевелись!

С этими словами серый человек толкнул Зорина в сторону пока еще разомкнутой части круга, на ходу вытаскивая из-под плаща свой волшебный маузер с бесконечным магазином. Странные фигуры все так же игнорировали сновидца и его знакомого, сосредоточено выполняя свои перестроения. К набору персонажей добавился римский гладиатор в закрывающей лицо бронзовой маске и какой-то монах в сером балахоне с затеняющим лицо капюшоном. Следом шагнул рокер в каске с защитным стеклом и тевтонский рыцарь в напоминающем перевернутое ведро шлеме с крестообразной прорезью для глаз.

Круг почти замкнулся – еще пара таких вот персонажей зайдет – и все. Миша затравленно озирался, яростно бормоча страшные ругательства, но Зорин как будто прирос к этому месту и не мог заставить себя сделать даже шаг.

Мишин маузер тоже вел себя как-то нештатно. Вместо хлестких звонких звуков выстрелов грозное оружие издавало слабые хлопки, сопровождающиеся веселым фонтанчиком разноцветных искорок на дульном срезе. Результат воздействия на противника был соответствующим, проще говоря, никаким.

– Зорин, кончай тормозить! – отчаянно выкрикнул Миша, от души заехав рукоятью бесполезного «оружия революции» по спине сомлевшего товарища. – Это же твой сон, баран обкуренный, твои образы твоего, итить его, сознания!