Раздраженно выдохнув, он встряхнул плечами, вышел, все также прихрамывая и морщась. То ли от боли, то ли от моих слов.

Мы продолжили сидеть за своим столиком, и дочка спокойно поела, никуда не торопясь. Я восстанавливала дыхание, пыталась успокоить бешеный стук сердца, но это давалось с трудом. Когда мы с ней вышли и  подошли к стойке администратора, Вероника Семеновна все также обеспокоенно заглянула в мои глаза:

– Ты в порядке?

– Нет, – призналась я, затем выпустила дочку. – Поиграй, Тая.

 Я взяла в руки кипу документов:

– Это для отчета? Давайте я сложу их по датам?

– Марина, я все понимаю, тебе не надо прямо сейчас этим заниматься. Отдохни!

Я отчаянно посмотрела на нее.

– Вероника Семеновна, мне лучше отвлечься на работу, – попыталась улыбнуться я. – Он грозится, но скоро же уедет, да? И моя жизнь продолжится, как раньше! Сколько им тут осталось? Еще один день? А затем все самарцы уедут, правда?

Я старательно делала вид, что верю в это, но начальница поджала губы:

– Он не уедет, Марина.

– Как? –не поняла я, ошарашенно глядя на нее.

– Поменял планы. Все его друзья уезжают, а он хочет остаться.

– Из-за меня и Таи? – прошептала я с ужасом.

Вероника Семеновна кивнула.

– Именно это меня и беспокоит. Похоже, твой бывший решил вернуть вас во что бы то ни стало!

Нет!!!

Новый год в нашем отеле всегда проходил шумно и радостно! Гости галдели, фотографировались и поздравляли всех вокруг. Из столовой, а также просто со всех сторон слышались хлопки открываемых бутылок шампанского, и горничные уже заранее вздыхали, представляя, как все полы и стены в холле придется отмывать от него. С визгами проносились дети, почувствовавшие ослабление контроля со стороны своих родителей и свою вседозволенность. Подарки давно были раскрыты и съедены, о чем говорило обилие фантиков в холле и на снегу возле отеля.  Новогодняя музыка, вспышки фейерверков, которые особо нетерпеливые гости уже запускали в небо, не дожидаясь темноты.