– Конечно, иначе кто тебя будет кофе угощать, да? Это ему ты завтрак приносила?

Я удивленно глянула на бывшего босса:

– В своем уме? Он мне как отец!  И это было какао, кстати! А насчет завтрака – не твое дело!

– Мама! – раздалось внезапно со стороны, и я обернулась.

К нам спешили Вероника Семеновна и Тая. Обе одетые в пуховики, они торопливо бежали по снегу, притом моя дочка не уступала начальнице, хоть и держала в руках новогодний подарок.

– Мама! – повторила Тая, и подбежав, крепко обняла мои ноги. Затем подняла глаза. – Дед Мороз! Там был Дед Мороз! И подарки! Вот!

Вероника Семеновна обеспокоенно начала тараторить:

– Мне сообщили, что случилось! Как вы, Андрей? Сильно пострадали? Мы обязательно разберемся в случившемся.

Но Романов смотрел лишь на Таю, затем прервал причитания моей начальницы.

– Да погодите вы, лучше скажи-ка мне, Марина, это твоя дочь? – он прищурился, угрожающе сведя брови к переносице.

Я поджала губы. Подняла Таю на руки и попятилась.

– Стой! – уверенно проговорил Романов, хватая меня за руку, и внимательно перевел взгляд с моего лица на лицо дочери. – И правда, твоя. Хотя глаза… Но как это возможно, погоди! Сколько ей лет?

– Отпусти, – я попыталась вырваться, но он держал крепко, а дочка с любопытством смотрела на своего отца.

Моя начальница смотрела, распахнув глаза, кажется, тоже понимая суть происходящего.

– Марина, – угрожающе прохрипел Андрей. – Это ведь и моя дочь тоже? Да? Посмотри на меня!

Он непонимающе встряхнул головой, размышляя вслух:

– Та самая девчушка, дочка сотрудницы. Не любит горошек, как и я. Глаза мои. Марина!! Как ты могла?!

Да, он всегда был умен, именно поэтому я не хотела, чтобы он видел Таю рядом со мной. Как же все неудачно! Что теперь будет?

– Отпусти, – повторила я, в глазах защипало, я обняла Таю и крепко прижала к себе. – Она не твоя!

– Все сходится, Марина! Как ты могла, я спрашиваю?!  – крикнул мужчина, и я в ответ на это тоже воскликнула, отчаянно глядя в его жестокие глаза:

– А ты? Как ты мог? Разве это не ты скрывал, что женат? Ни в чем не хочешь признаться?

Лицо мужчины будто превратилось в камень, скулы, казалось, высечены из мрамора. Он побледнел:

– Марина, на самом деле я…

Видя, что он замялся, я начала наседать:

– Что? Что на самом деле?

– Марина, давай поговорим, не здесь, я…

– А что такого? Ты же при всех кричишь, что она твоя, а про свой обман умалчиваешь?

Андрей вздохнул, с болью во взгляде посмотрел на дочку.

– На тот момент и сейчас я женат.

– Что? Так это правда? – ахнула я, и что-то внутри будто оборвалось. Нет, я это давно приняла, но слышать такое от него было очень больно. На меня вновь нахлынула волна разочарования и обиды.

Романов добавил:

– Но это ничего не значит, если ты выслушаешь…

– Нет, – твердо ответила я, делая шаг назад и предостерегающе отвернув от него Таю.

– Марина…

– Уходи! Разбирайся с тем, кто сломал твое крепление, а на нее даже не смотри! Ты не имеешь никаких прав, ни на меня, ни на Таю. Исчезни, Романов!

Мужчина хотел что-то еще сказать, но выдохнул, затем развернулся, бросив последний взгляд на нас.  И пошел к своим друзьям.

– Что за крики? – начал его спрашивать один из приятелей.

– Вы с ней знакомы? А девочка? – удивлялся второй.

– Так ты будешь в суд подавать? – торопил третий.

– Где Николай? – рявкнул Романов, отыскивая глазами мужчину в зеленом пуховике.

Я дрожала, крепко держа ребенка на руках, в то время как она привычно вертелась, шурша пакетом с подарком.

–Прости, – ко мне подошла Вероника Семеновна. – Если бы ты предупредила, что он и есть…

– Не важно! – прервала я. – Главное, знайте, что вины дяди Васи нет. Вот здесь фото и видео, его же приятель сломал крепление! Возьмите телефон, а мне надо идти.