– Итак, лошадь номер триста семьдесят один… Кличка?

– Понь, – ответил Поля.

Директор записал.

– Возраст?

Дети переглянулись.

– Что-то между тремя днями, месяцем и двумя годами, – расплывчато ответил Владик.

– Хм… – директор почесал затылок. – Ладно. Так и запишу. Масть?

– Что? – переспросили Понь.

– Как называется твой цвет?

– Белый в мандарины.

– Хм… Не слышал про такую масть. В яблоки – есть, в гречку – есть, а в мандарины не бывает!

– Как не бывает? – возмутился Владик. – Вот же он!

– Он белый, и пятна оранжевые как мандарины. Они даже пахнут мандаринами. Понюхайте! – предложила Поля.

Директор принюхался.

– Хм… действительно пахнет мандаринками. Так и быть.

Директор сделал ещё одну пометку в тетради.

– Последнее: порода.

– А какие бывают? – спросил Понь.

– Ну, например, орловский рысак, или ахалтекинская, или ганноверская. Есть ещё белорусская упряжная и чистокровная верховая. Много всяких.

– Чистокровная новогодняя, – сказала Поля. – Понь чистокровной новогодней породы!

– Хм… Ну что ж, идите на конюшню номер пять. Найдёте там конюха Пашу, скажете, что от меня. Пусть выделит свободный денник.

* * *

– Дневник? – переспросил Понь уже за дверью.

Уточнять непонятное слово в кабинете он постеснялся. И так за десять минут разговора с директором они выставили себя полными неучами в конном деле.

– Вроде бы, – неуверенно сказал Владик.

Может, коням тоже выдают дневники и ставят в них оценки, как в школе? – предположила Поля. – А из уроков только физкультура. Повезло так повезло!

– Понь, ты точно будешь отличником! – Владик подмигнул другу.

Тот вздохнул. После того, как выяснилось, что и танцует, и прыгает он неправильно, Понь не был в себе уверен.

Они прошли насквозь через весь ипподром: пересекли широкую беговую дорожку, миновали центр круга с заборчиками, за которыми правильно танцевали и прыгали через барьеры лошади-спортсмены, ещё раз перешли дорожку и оказались возле череды длинных, как вагоны поезда, одноэтажных домов.