– Я не говорю о продаже. Скорее говорю о партнёрстве. Вместе мы можем сделать из этой деревни нечто особенное. Я решил изменить концепцию проекта. Здесь я построю дома для семейного отдыха. Это позволит тебе продолжать жить здесь и быть частью этого общества.

Олеся молчала, изучая его лицо. Её взгляд был одновременно настороженным и заинтересованным. Она ничего не понимала в бизнесе.

– Партнёрство? Это звучит… странно. Какое тебе дело до меня? Даже если так, у меня нет средств, чтобы стать инвестором.

– Это и не нужно, – твёрдо ответил он. – Но только если ты доверишься мне.

Тишина повисла в комнате. Олеся отвела взгляд. Смотреть на Максима было тяжело. Почему-то этот мужчина за неполных два дня стал ей близким. До его прихода в гостиную она думала о превратностях судьбы. Как одна метель изменила впечатление о господине Сапсане. И она искала любой повод, чтобы продолжить общение с Максимом. И одновременно боялась ошибиться.

– Я подумаю, – наконец сказала она, встретившись с ним взглядом. – Но не жди быстрого ответа. Год почти закончился. Плохая примета начинать что-то новое.

Максим довольно улыбнулся, принимая её решение. Если сразу не получил отказ, то считай победил. Это было непреложное правило в его жизни.

Их разговор прервал протяжный сигнал автомобильного клаксона. Максим выглянул в окно – на улице стоял эвакуатор, окутанный лёгким паром от выхлопа.

– Кажется, мне пора, – произнёс он, вставая из-за стола.

Олеся нервно засуетилась на кухне, пока Максим поднялся в гостевую комнату.

Максим собрал свои немногочисленные вещи, но когда дошёл до входной двери, вдруг осознал, что уезжает в чужой одежде.

– Прости, я верну вещи при случае, – сказал он, надевая чужие сапоги. Свои туфли он без сожаления выкинул.

– Возвращать не обязательно. Пусть останутся у тебя.

Олеся провожала его, накинув свой яркий широкий шарф на плечи. В морозном утреннем воздухе её силуэт казался особенно хрупким и трогательным. Она стояла на крыльце, обнимая себя руками, словно пыталась удержать тепло. Максим бросил взгляд на неё, уже садясь в кабину эвакуатора.

– Береги себя, – крикнул он, опуская стекло. – Иди в дом, а то замёрзнешь!

Олеся улыбалась, махая рукой на прощание.

– И ты береги! – прокричала, но её голос почти утонул в шуме двигателя.

Дверь эвакуатора захлопнулась, и машина медленно тронулась с места, оставляя за собой следы шин на свежем снегу. Максим смотрел в боковое зеркало до тех пор, пока была видна фигура девушки. Похоже, уходить она не собиралась до тех пор, пока машина не скроется из вида.

– Вот же упрямая, – буркнул себе под нос. – Замёрзнет же.

Но, несмотря на собственные слова, ему было чертовски приятно внимание маленького упрямого воробушка.

Олеся стояла на крыльце, кутаясь в шерстяной шарф, и смотрела вслед отъезжающему эвакуатору до тех пор, пока он не скрылся из виду. Сердце билось быстрее обычного, а на губах застыла дрожащая улыбка. Разочарование от внезапного отъезда Максима всё больше охватывало её.

– Люди встречаются, люди влюбляются… и расстаются.

Возвращаться в пустой дом, где не было Максима, отчаянно не хотелось. В ее ушах все еще слышался его голос и смех. Перед внутренним взором стояло лицо мужчины. Если бы не мороз, то можно было бы прогуляться в парке, развеяться. Олеся еще несколько минут постояла на крыльце, словно надеясь, что Максим передумает и вернется. Но холод пробирался все сильнее, и в конце концов она тяжело вздохнула и направилась в тепло. В коридоре ее взгляд задержался на двери, ведущей в мастерскую. Внутри что-то содрогнулось.

Последний раз она бралась за кисть несколько месяцев назад, когда пыталась закончить одну из старых работ, но после разрыва с Артемом вдохновение будто исчезло. Картины, которые раньше оживали под ее рукой, теперь казались ей пустыми и бездушными.