Миру накрыла волна отчаяния и боли. А потом она почувствовала такую злость, что в глазах резко потемнело. Холодный вихрь взметнулся над ней, закрутившись в спираль. Образовавшаяся воронка устрашающе загудела, уменьшаясь и становясь плотнее. Мира, не понимая что делает, схватила этот ледяной сгусток и бросила им в зверя, вложив в него всю свою ярость и гнев.

Ветряная стрела пролетела с пронзительным свистом и вошла вожаку в лоб. Ударом зверя отбросило назад, он тихо всхлипнул и рухнул на землю.

Стая остановилась, косясь на матерую волчицу.

Мира почувствовала опустошение, ноги подкосились, и она упала. В голове билась лишь одна мысль: «Нужно срочно что-то придумать! Если сдамся сейчас, меня разорвут». Пальцы судорожно цеплялись за жухлую траву. Но тело не слушалось, навалилась такая слабость, что ее мутило.

Волчица кинула злобный взгляд на бездыханное тело вожака, яростно взвыла и бросилась в сторону Миры. Однако дорогу ей преградил соболь. Пес кинулся хищнице на шею, клыки лязгнули с такой силой, что кровавый клок черной шерсти остался в его пасти. Он отскочил и зарычал, приготовившись к схватке. Волчица рассвирепела и одним прыжком настигла соперника. По сравнению с ней соболь казался игрушечным.

Мира понимала, что ее защитник обречен. Против огромного зверя ему не сдюжить. Руки судорожно искали ружье, которое она уронила в момент падения. Перед ее затуманенным взором маячила лишь летящая на соболя раскрытая волчья пасть, полная сверкающих белых клыков. В тот момент, когда зубы хищника сомкнулись на соболиной шее, из-за спины Миры раздался выстрел. Один из волков упал. Волчица резко оглянулась, затем бросилась в лес, увлекая за собой всю свору.

Мира подняла глаза: на тропе стоял отец. Похоже, он успел увидеть достаточно. Его взгляд застыл, стал безжизненным и пустым. Не говоря ни слова, отец подхватил волокушу с дровами и, не оглядываясь, направился в сторону дома.

Соболь, осторожно зыркая по сторонам, доковылял к растерзанному телу родителя, лег рядом и тихо заскулил.

Мира с трудом доползла до распростертой на земле птицы. Синее оперение потускнело, стало серым и невзрачным. Тело казалось выцветшим, словно старая, забытая фотография. Мира протянула руку для прощания, но дотронуться не успела. Перья внезапно зашуршали, как будто от легкого дуновения ветра, затем птичье тельце вздрогнуло и рассыпалось мелкой серой пылью.

Мира села на промерзшую землю, подтянула колени и уткнулась в них лбом. Слезы полились сами собой. Она уже не помнила, когда плакала в последний раз. Сентиментальности отец не терпел, а боль, обида и страх обычно заставляли ее лишь крепче сжимать зубы. Но сейчас слезы лились потоком, выплескивая все, что накопилось за недолгую жизнь. Мире стало нестерпимо жаль спасшую ее птицу, кроме того, она осознала, что пропасть между ней и отцом стала еще глубже.

Что-то мокрое и теплое ткнуло ее в щеку. Мира резко вскинула голову: соболиные черные бусинки печально смотрели на нее. Она положила руку на песью голову, стараясь подбодрить щенка, потерявшего родителя. Шерсть оказалась влажной. Мира присмотрелась: на холке зияла глубокая рваная рана. Все-таки волчица успела потрепать соболя. Она стянула со спины заплечный мешок и достала походную аптечку, с которой не расставалась никогда.

Мира раньше лечила зверей, встречавшихся ей в лесу, поэтому ей не составило труда обработать рану на шее соболя. Она лишь боялась звериных зубов, но пес стойко выдержал все процедуры, словно понимал их важность.

С тех пор соболь словно взял над ней шефство: регулярно поджидал в лесу, сопровождал в горы. Пес никогда не подходил близко, держался на расстоянии, но Мира видела его белый пушистый хвост, мелькающий среди веток.