– Десять, – ответил принц. – Последний раз мы с матушкой приезжали, когда мне было двенадцать. Думал, не узнаешь меня.

– Как же! Как же не узнаю, милый мой мальчик? Рада, очень-очень рада тебе! Не понимаю только, как сумел уговорить Жозефина, зол на меня зять.

Виттер встал, осмотрелся, куда бы сесть. Тётушка указала на стул около стола, сама подкатила ближе к нему, позвонила в колокольчик, приказывая кухарке подавать ужин. Расположившись за столом, принц пожал плечами с виноватым видом и признался:

– Сбежал я, тётушка.

– Не пойму, – округлила она глаза, – что значит, сбежал? Разве наследника не стерегут? И погони не организовали?

Виттер улыбнулся:

– Если хватились, то не сразу. Вместо меня в покоях камердинер остался. Мы похожи с ним, сразу и не поймёшь, что принц подменный.

– Это который, – нахмурилась тётушка, – Исидор?

– Он. Я поручил Сиду второй этап отбора провести. Справится, я уверен.

– Зря, ой зря ты так… – качала головой Наифа. – Рискуешь.

– Чем же? Друг невесту уведёт? – засмеялся принц. – Обрадуюсь и только! Я жениться не собираюсь пока.

Баронесса дала знак молчать, дождалась, когда служанка расставит принесённые блюда и уйдёт.

– Угощайся, гостюшка дорогой, потом обсудим. Кухарка у меня золотая. Скудно живу, а на еде не экономлю. Последняя радость осталась.

Виттер с аппетитом ел жаркое, пахнущее пряными специями, мычал от удовольствия, потом пил вишнёвый компот с бисквитами, нахваливал. За ужином успел забыть недовольство тётушки его признанием. Разговор продолжили на веранде, откуда открывался вид на заснеженный сад. Здесь было прохладней, чем в доме. Баронесса куталась в меховой палантин, Виттер набросил на плечи плащ с шерстяной подкладкой. Тётушка сидела в кресле, смотрела на покрытые изморозью ветки вишнёвых деревьев и смородиновых кустов. Его высочество стоял по правую сторону от неё и тоже любовался зимними кружевами.

– Здесь никто не подслушает, – начала разговор Наифа.

– Так и некому, – усмехнулся принц. Он заметил, что слуг у тётушки мало.

– Любопытные везде найдутся, – вздохнула баронесса. Она покачала головой, взглянула на племянника и сказала с укором: – напрасно ты сбежал, да ещё брата вместо себя оставил. Как бы Жозефин не рассердился. Вздумает чего доброго признать бастарда.

– Что? Не-е-ет, – воскликнул принц.

– Он ведь постарше тебя месяца на два.

Поражённый неприятной новостью Виттер шагнул вперёд, встал перед тётушкой и посмотрел ей в лицо, ища лукавинку в её взгляде. Обиженная на зятя баронесса решила так зло пошутить? Принц хорошо знал отца друга. Герцог – добродушный, весёлый человек, преданный королю всей душой – обожал Исидора. Души не чаял в нём. Они стали особенно близки после смерти герцогини. Неужели не он настоящий отец Сида? Герцог – рогоносец! В это не хотелось верить.

– Тётя, зачем вы наговариваете? – от волнения Виттер перешёл на привычное обращение к старшим, хотя всегда говорил тёте Наифе «ты».

– Не знал? – баронесса покачала головой. – Прости, не хотела стать чёрным вестником. Однако прошу тебя впредь не поступать так легкомысленно. Ты не единственный сын короля.

***

Тётушка настойчиво убеждала Виттера возвращаться во дворец. Доводы приводила разумные, принц видел это, но не мог отказаться он намерений выяснить, зачем восемнадцать лет назад его обручили с маленькой девочкой.

– Поеду к её родителям, надеюсь, они смогут мне что-нибудь объяснить.

– О, нет! – воскликнула баронесса и даже потянулась к племяннику обеими руками, словно преграждая путь, – умоляю, не делай этого! Нельзя доставлять графине новые страдания.

Виттер наморщил лоб, припоминая, кто из отцовских подданных, проживающих в этих местах, носит графский титул: