Новые приятные заботы захватили Зуллу, наполнили жизнь, придав ей смысл, и затмили прежние печали. Снежана – так называла ребёнка. За необыкновенно белую и нежную кожу, а ещё потому, что на правой щеке, у самого ушка девочки была родинка в форме изящной снежинки.

С тех пор всё стало иначе. Фатху навещал их чаще. Один лунный месяц в году они жили дружной семьёй, и в другое время наведывался: то корзину грибов принесёт, то кукан рыбы, то кузовок морошки. Снежана радовалась отцу, скучала, когда долго не видела, и мать любила. Никогда не спрашивала, почему так не похожа на них. Фатху светлорусый, но смуглый. Зулла темноволосая и черноглазая, с желтоватой обветренной кожей, а девочка хоть и росла, а всё оставалась беленькой и нежной, словно ангел.

Снежана

Она бежала изо всех сил. Оглядывалась и весело кричала:

– Не догонишь! Нипочём не догонишь!

Снег звонко скрипел, еловые лапы бросались рассыпчатыми горстями снежинок, хотелось бежать быстрее, но широкие снегоступы проваливались, не позволяя ускориться. Как ни трудно было Николке – он тяжелее и проваливается глубже, а всё-таки настиг подружку, осалил:

– Тебе водить! – крикнул юношеским баском и бросился вперёд.

Уговор был салить друг друга только на просеке. Кто до оврага первым добежит, тот и победил. Уже немного осталось, не успеть! Снежана подобрала юбку ещё выше и припустила с новой силой. Николкина спина маячила шагах в пяти, нужно поднажать! Вместо этого она испуганно вскрикнула и остановилась, неуверенно переступив на месте:

– Вернись! Я больше не играю!

Николка послушался не сразу. Оглянулся ещё на бегу, думая, что подруга хитрит, потом замедлил шаг и остановился:

– Ты чего? Чего испугалась?

Глаза подруги, без того огромные, стали ещё больше и круглее. Парень медленно пошёл к ней, пытаясь уловить взгляд. Снежинка смотрела вверх и будто не замечала ничего вокруг. Хотел было пошутить, мол, некого бояться дочери оборотня в лесу, но слова застыли в горле. Сзади раздался жуткий треск и шорох, Николку с головы до ног окутал снежный вихрь. Резко обернувшись, парень увидел, как валится огромная сосна, пересекая рыжим стволом тропу к оврагу. Запоздалый возглас вырвался из горла: ведь только что он был в том самом месте, где в сугроб вонзились толстые сучья.

Даже если б не убило, покалечило точно. За помощью бежать далековато, мог и не дождаться, пока Снежана приведёт сельчан. Сама она, хоть и дочь медведя – сильная и крепкая, а доволочь друга до посёлка не могла. Разве веток еловых наломать и волокушу сделать. Это требовало времени, будь раненый без движения, уснул бы и замёрз, сколько таких случаев на памяти.

– Пойдём обратно, – тихо попросила девушка. – Через завал не перелезть, да и не хочу я кататься.

Николка обхватил её за плечи, повёл по заснеженной тропе, задумавшись. Заговорил, когда пересекли поле, отделявшее лес от хутора, где жила мать Снежаны:

– Ты жизнь мне спасла.

Девушка покачала головой:

– Сидел бы в посёлке, как другие, не пришлось бы и спасать.

Он остановился и развернул девушку к себе лицом. Разговоры эти надоели как осенние мухи. Каждый норовил дать совет: не вяжись с медведицей, не приведёт к добру эта дружба.

– Не могу без тебя, Снежинка. Будь ты хоть зверем лесным, хоть чудищем морским. Люблю.

Потянулся поцеловать. Она отвернулась и строго сказала:

– Опять за старое! Не быть нам мужем и женой. Ты, как брат мне, Николка.

Он шагнул назад и, побагровев, крикнул:

– Кто же тебе ровня? Кого назовёшь супругом? Нет парней в округе, кого бы ты не турнула!

– Никто, – тихо ответила девушка, опустив глаза. – Холодная я. Не зря Снежинкой назвали.