Халеб засмеялся, и еще налил себе.

- Да я уже наслышан. Вчера только братьям Логерам  врата открывал. Говорят все , кто со сферой пообщался, находятся под впечатлением.

- Да, это так. У нас тут тоже шепчутся по поводу этой нурии. Говорят,  даже темный не удержался и в Храм пробрался.

- И что?

- Объявил о своем участии в отборе.

- Да ладно, он же холодный, словно лед. Зачем ему это?

- Говорят, она его магии блок поставить смогла.

- Ух-ты, темному? А с какого мира девчонка?

- Человечка, - шепотом, чтобы не услышала Анжи, ответил Брисс.

- Человечка, недавно попала в Храм, зажгла лУны, да к тому же магией владеет? А не обман ли это?

- Не похоже. Жрица шепнула, что нурия чрезвычайно хороша.

Халеб поболтал в бокале жидкость, посмотрел ее на свет, и устало заметил:

- Интересно, кому из  моих дружков она достанется?

- Может, тебе?- с надеждой спросил Брисс.

- Бать, ты же знаешь. Эти цирки  не для меня. Прости, устал очень, - и Халеб, сладко потянувшись и кивнув отцу, равнодушно прошел мимо ларца. Он спешил поздороваться с матерью, а затем уединиться с новой наложницей. Кстати, только что привезенной из иного мира  человечкой.

Брисс тяжело вздохнул, посмотрел на ларец, подумал, и решил все-таки его не открывать. А вдруг случится чудо и сын передумает. Не тянул бы. Завтра последний день приема даров на аукцион.

Мысли и мечты отца не особо взволновали  Халеба, и весь остаток ночи, с небольшими перерывами, он провел в своем дворце в объятиях своей новой наложницы.

***

Я уже лежала в постели, когда дверь в мои покои отворились и жрица в белой юбочке торжественным голосом объявила:

- Прекрасной нурии велено подготовиться к аукциону, что состоится на пятые лунные сутки этого месяца.

Низко поклонилась – и ушла. А я как сидела с открытым ртом, так и осталась сидеть. А вот сопли мои забеспокоились – заметались по комнате.

- Да как же это! Это же послезавтра! Она же не готова! Мы же не готовы!

Глядя на их волнение, моя душа попросту ушла в пятки.

- Уважаемые слизери, что это все означает?

 Айя вскочил на кровать, приблизил ко мне вплотную лицо и прочавкал:

- Снежаночка, не волнуйся, у нас все под контролем.

- Ну, я именно так и подумала.

 И на  всякий случай подняла повыше простыню – чтобы не обмазаться слизью, если вдруг Айя от переполнявших его чувств лопнет. Короче говоря, этой ночью я заснула только под утро. Причем засыпать пришлось под храп Айи и бульканье Уйи.

Вероятно,  сказалось нервное напряжение последних часов, потому что мне приснилась моя мама.

Боже, как же я за нею соскучилась! Я только сейчас, во сне это поняла.

Я словно застыла перед нею, глядя в такие дорогие для меня черты. Фыркая и злясь на ее вмешательство в мою личную жизнь, я и сама не подозревала – как же я , все-таки, ее люблю. Моя милая мама, всегда такая опрятная,  с причесочкой, сейчас сидела зареванная, взлохмаченная, в халате, надетом поверх ночнушки.  Она сидела за кухонным столом, а перед нею  стоял шар-кристал. Я оглянулась. В раковине гора не мытой посуды, на плите булькал газами прокисший суп. И это моя мама?!  В углу, явно не долетев до мусорного ведра, валялась этикетка: "Магический шар. Помогает вызывать духов и устанавливать контакт с потусторонним миром" . Я повернулась и тихонько, чтобы не напугать, позвала:

- Мама.

Но мама не услышала, а протянула руки к шару и прошептала:

- Снежана, явись. Снежана, приди ко мне.

Я снова ее позвала. Я ее вижу, а она меня - нет.

- Ма, я жива!- жалобно прошептала я,  и слеза скатилась по моей щеке.

 Мама вздрогнула и улыбнулась:

- Доча, я знала, что ты жива!

Как же я обрадовалась! Мама меня услышала! И я уже собралась было отругать ее за неряшливость, как она схватила со стола стеклянный шар и метко запустила его в мусорное ведро. Глядя на себя в отражение в темном окне,  она пригладила растрепавшиеся волосы, разгладила помятый халатик  и что-то бормоча под нос,  принялась убирать на кухне.