И грохочущей грозой

хитрый, шумный, озорной

Август их к себе загнал

на избушку в сеновал

и, танцуя по доска́м

градом хлёстким в барабан,

в тучах радостных урча,

он сквозь громы хохоча,

спрятал первый поцелуй

в диком танце ливня струй.

Самый первый поцелуй…

Что ж, Яга, давай – ликуй!

Сладкий, нежный, жаркий вздох,

уст лобзаний, первый «Ох…»

лишь услышал он хитрец,

Август – жадный сорванец.

Даже Солнце – глаз богов,

Даже Месяц – друг всех снов,

Даже Кама – бог любви,

насладиться не смогли,

страстью первою любви…

Среди грозных облаков

спрятал нежную любовь

Август, ласковый хитрец.

Скаль же зубы, сорванец.

ПОСЛЕ ДОЖДИКА

Царь не может без царицы, как и сказка без жар-птицы!

Эй, Народ, встречай царя! Златом бей в колокола!

Златом бей в колокола –

Свет-Алёнушке – Ура!

На двуглавой на Орлице,

в злате крылья чудо – птице,

наш герой с невестой скромной,

пребывает в духе ровный.

«А Снегурка? Вот те на…

Слышь, сосед, вот чудеса.

Царь то наш поди женат, -

под крылом бурлит Арбат. -

Чай поди не мусульманин,

не индус, а христианин!»

– Вот природы чудеса.

Свадьба что ли? А когда?

– Как когда? Туда-сюда.

Ах, отстаньте, кум, кума,

гляньте лучше в небеса,

как невеста хороша!

– Девки тем и хороши,

что запрятаны грехи.

– Кум, кума, да бросьте вы

полоскать другим портки.

Главное, что наш Иван

снова в духе и врагам

Русь-Златую не сломить.

Ей, Жар-Птицею парить

снова в небе голубом

и смеяться над врагом!

Ну, а те уж копошатся, им в открытой драке драться смысла нет,

И вот у них, план созрел – пахуч, да тих.

Новый, смелый, долгожданный, обещающий, желанный.

Сам Обман предложил план: «Главный кто у них?.. Иван.

Вот его и украдите. Царство в пепел разорите…»

КАЛИИН ВЕРНОО – ШПИОНКА СУПЕРЭКСТРАКЛАССА

Был на острове агент,

всем шпионам – монумент,

звался кротко он – Верноо́,

был прекрасен, как в кино,

хваткой был, как вурдалак,

ну, а образ – наивняк.

Зубки – жемчугом слепят.

Губки – дудочкой свистят.

Локоны – ну, в точь пастушка,

что глядит с молочной кружки.

Ножки, бёдра, то да сё,

всё как надо – как кино.

«007» был для неё, палочкой от эскимо.

Всё что надо, всё могла,

зубками из «Калаша»

трассеры, стуча, цепляла

и могла под одеяло

полк элитный заманить

и лягушек им скормить.

Лишь в одном была плоха,

мизер, мелочь, ерунда –

для её длиннющих ног

наш глубокий русский слог

слишком пышен был и в нём

увязал агент бедром.

Нет… По русский говорила

с выраженьем и красиво,

быстро, ласково, умно́,

непонятно лишь про что,

падежей, вишь, у неё

в языке лишь два и всё.

а вот в царстве у Ивана,

дуракам шести – всё мало,

вот и в суффиксах плутала,

окончания глотала

резидент Калии́н Верноо́,

но зато, могла легко

по сугробам без пальто

месяц бегать от погони,

да быстрей, чем в тройке кони.

Ни одна разведка мира,

как бы не была ретива,

не могла схватить её…

– Ну… кого послать?

– Верноо́!

Похищение Ивана –

вот заданье от Обмана:

«Ваньку выкрасть из Руси́

и на остров принести!»

И, ресничками захлопав

на дремучий русский лес,

резидент открыл свой ротик

и мурлы́кнул сладко: «Yes.

Потому я и Верноо́,

спечь пече́ньку из дерьмо».

…Месяц Солнцу ухмыльнулся, подмигнул и развернулся.

Рожки звёздам показал, стал расти, хоть убывал.

Так сказать, ускорил бег звёзд, галактик да планет,

Чтоб снежинки на «Покров» в Кремль внесли ещё любовь…

ПОКРОВ

По сугробам, по снегам –

не вида́ть, где улица,

тройка звонкая бежит,

Снег Снегович вьюжится.

На октябрьский на Покров,

подарил он сто снегов,

сто сугробов накрутил,

бабой снежной залепил

всю округу, лес, дома.

Где ж тут осень? Тут зима!

А спроси его, к чему

на октябрь ты шлёшь пургу,

так рассердится, что в раз,

Кремль наш станет «Снежный Спас».

И кому под санки снег,

чтобы резвым был их бег,