– Да-а, косяк вышел, – хмыкает Денис, открывает дверь и пропускает меня вперед. – Придется прощение вымаливать.

– Придется, – хихикаю я, но на самом деле нисколько не злюсь. И простила его сразу. Не могу долго злиться, мне не нравится носить этот негатив в себе.

Прохожу, как к себе домой и сразу иду на кухню. Кормлю кота и ёжика. Васька недовольно мяукает, потому что еж его обижает. Нет, так не пойдет.

– Миша, зачем ты его укусил? Он тоже хочет кушать. Да, Васенька?

– Миха вперед себя никого не пускает, – Денис появляется в кухне вместе с пакетами. – И не важно, что миски у них разные. Дедовщина, мать его!

В шубе Снегурки чистить картошку не очень удобно, поэтому Денис выдает мне свою футболку. Она мне как платье почти до колен. Только с плеча сползает. Но это уже мелочи. Пока чищу картошку, болтаем ни о чем.

– Бабушка научила меня фирменному рецепту, – с гордостью делюсь я. – Она у меня очень хорошей была.

– А родители где?

– Они в аварии погибли, когда я совсем маленькой была. Я их и не помню почти.

Денис внимательно следит за мной. От его взглядов мне становится как-то неспокойно. В груди непривычно дрожит, а сердце колотится быстрее.

– А жених? – взгляд становится тяжелее и словно проникает под кожу.

– Миша? – на автомате переспрашиваю.

– А у тебя их несколько?

Щеки мгновенно вспыхивают от негодования. За кого он меня принимает?

– Конечно нет, – с немым укором смотрю на Дениса. – У Миши бабушка живет в той же деревне, а он приезжал на лето. Мы с детства друг друга знаем. Правда он старше на четыре года.

– А когда свадьба?

– Когда накопим денег, – вздыхаю обреченно. – Миша хочет расписаться и в путешествие поехать…

Только когда мы сможем себе это позволить не понятно.

– А ты чего хочешь? – вкрадчиво спрашивает Денис и закуривает.

Издевается? Вроде нет. Невольно улыбаюсь и представляю себе идеальную свадьбу.

– Платье такое, как у принцессы. Пышное и со стразами на подоле. Туфельки с блестящими каблуками. И диадема…

– А дальше…

– Жених подхватывает меня на руки и…

Прикрываю глаза, но отчего-то представляю не Мишу, а Дениса и осекаюсь на полу слове.

– Что?

– Ничего, – недовольно ворчу. – На вот лучше почисть чеснок.

– Слушаюсь и повинуюсь, – Денис тушит окурок и принимается за дело.

И все вроде бы хорошо, но мне теперь не по себе. Почему я представила не Мишу? Это же не нормально? Теперь я должна ему все рассказать и извиниться? Или не стоит? Не знаю, что делать и спросить совета не у кого.

Закусываю от досады губу и закидываю нарезанный картофель в раскаленное на сковороде масло. Неаккуратно дергаю доску и масло отлетает мне прямо на руку.

– Ай, – вскрикиваю я от боли, а глаза невольно наполняются слезами.

– Что случилось? – Денис мгновенно оказывается рядом.

– Обожглась, – канючу жалостливо и дую на место ожога.

– Дай посмотрю? – он рассматривает покраснение на коже. – Горе луковое.

– Жжется.

– Ну конечно, иди сюда.

Тащит меня к раковине и сует кисть под холодную воду. Кожу отпускает, а меня начитает потряхивать. Денис слишком близко. Обнимает меня всю, со всех сторон. Спиной чувствую его мощную грудь, а виском щеку. Застываю в его ручищах и боюсь пошевелиться. Дышу часто и глубоко. Уже забываю, что я там обожгла и где, потому что горю вся. И щеки в первую очередь. Так разве должно быть?

В дверь очень настырно звонят, но мы словно не слышим. Секунда, две, три. Горячее дыхание Дениса касается моего виска и мурашки водопадом проносятся по коже.

Трель звонка не утихает.

– Кто там такой оборзевший? – рычит Денис и все же выпускает меня из плена.

Уходит, а я, наконец, начинаю нормально дышать. Истерично пытаясь вернуться в нормальное состояние, но не получается. Я какая-то зачарованная, оглушенная собственными эмоциями.