– Почему ты так переживаешь из-за жрецов? – Задаю я гложущий меня вопрос, наблюдая, как в горящих глазах Тионы перемигиваются звёзды.

– Они забрали мою мать и сестру, – в голосе ведьмы, словно идущим из Вечности, слышится печаль. – Ведьмы в ковене связаны крепче, чем просто узами. А кровные связи усиливают их в тысячу раз. Меня учили мать и сестра также, как я учу тебя сейчас – касаясь внутреннего тонкого уровня. Одно касание до души другой ведьмы уже крепко-накрепко их связывает. А несколько касаний, усиленных кровью, создаёт нерушимые узы. Поэтому я так переживаю за каждого, до чьей души я когда-либо касалась.

В этот момент я отчего-то вспоминаю, как Тиона стояла на коленях, обхватывая руками голову кричащего Рея в наручах и помогая ему взять над собой контроль. Тогда она тоже коснулась тонкого уровня вампира… Но спрашивать про межвидовые особенности подобных касаний я не стала.

А Тиона между тем продолжает свое пояснение:

– И тот, до кого касаются, будет чувствовать боль коснувшегося, если с ним что-то случится. Когда моих близких поймали жрецы, я вместе с ними пережила всё, что испытали они при том кровавом жертвоприношении. И это оставило настолько глубокий шрам в моей душе, что я не смогу справиться с подобным во второй раз если такое случится, но уже с тобой.

Она переживает не о том, что сама станет жертвой – Тиона не боялась собственной боли. А того, что она будет чувствовать чужую без возможности помочь…

Моё сердце колет от чувства скорби и отголоска невероятных страданий, через которые прошла душа Тионы. А слух улавливает движение вампиров и оборотня в лесу, которые слышат каждое наше слово.

– Мне так… жаль, – отвечаю Тионе я. Но трепещущие во мне чувства, ощущаемые ведьмой по связи, говорят гораздо больше этих слов. – Не стоило мне об этом спрашивать.

– Вопросы – это нормально, Лейла, – Тиона сжимает мою руку в ободряющем жесте. – Без вопросов нет обучения и нет прогресса. А теперь давай немного попрактикуем магию, связанную с огнём и камнем.