Текст был опубликован в ином наименовании и под прежней фамилией автора в 2021 г. в ПетрГу (см. Экзистенциальный русский авангард, Кабанова Л.И.)

“…Сборище друзей, оставленных судьбою”. А. Введенский, Л. Липавский, Я. Друскин, Д. Хармс, Н. Олейников: “чинари” в текстах, документах и исследованиях. В 2-х т. Т. 1. М., 2000. С. 506.

Ахутин А.В. Рубеж 20 века. С. 683-384.

Бланшо М. Пространство литературы. М., 2002. C. 153-154.

П. Мансуров пишет, например: “Долой религию, семью, эстетику и философию” (см.: Мансуров П. Декларации. Манифесты, Переписка // Мансуров П. Петроградский авангард. Гос. Русский музей. СПб., 1995. С.40). Продолжает эту тему Кандинский: “Наша душа <…> таит в себе зародыш отчаяния – следствие бессмысленности и бесцельности” (см.: Кандинский В.В. О духовном в искусстве // Кандинский В.В. Точка и линия на плоскости. СПб., 2001. C. 24)

Жаккар Ж.-Ф. Хармс и конец русского авангарда. СПб.: Академический проект, 1995. С. 16.

“…Сборище друзей, оставленных судьбою”. Собр. Соч., В 2-х т. Т. 1. М., 2000. С. 741.

Д.В.Сарабьянов указывает, что рубеж, когда на смену символизму пришел авангардизм, – это 1900-1910-е годы. По его мнению, никто из авангардистов не избежал прямого или косвенного влияния символизма, хотя и были сформированы две основные позиции: разрыва с символизмом и поддержания преемственной связи с символизмом (см.: Сарабьянов Д.В. Символизм в авангарде. Некоторые аспекты проблемы // Символизм в авангарде М.: Наука, 2003. С. 5-9).

Соловьев В. С. Русские символисты // Философия искусства и литературная критика М., 1991. С. 506-518.

Cоловьев В.С. Красота в природе // Философия искусства и литературная критика / М.: Искусство, 1991. С. 42.

Cоловьев В.С. Красота в природе. С. 36.

Там же. С. 38.

Cоловьев В.С. Три речи в память Достоевского // Философия искусства и литературная критика / М.: Искусство, 1991. С. 230.

Белый А. Основы моего мировоззрения // Белый А. Душа самосознающая М.: Канон+, 2004, С. 28.

Бибихин В. В. Язык философии. М.: Языки славянской культуры, 2002. C. 204-205.

Иванов Вяч. Поэт и чернь // Иванов Вяч. Родное и Вселенское, М.: Республика, 1994. С.140.

Там же. С. 141.

Иванов Вяч. Две стихии в современном символизме // Иванов Вяч. Родное и Вселенское, М.: Республика, 1994. С.143.

Там же. С. 155.

Там же. С. 156.

Белый А. Как мы пишем. О себе как писателе // Андрей Белый. Проблемы творчества. Статьи. Воспоминания. Публикации. М., 1988. С. 20.

Отличительной чертой исследований Ходасевича стало углубление в экзистенциальную, а не признанную формально-литературоведческую проблематику культуры начала века, представленную Тыняновым, Шкловским, Якобсоном, Эйхенбаумом и Якубинским. В центре внимания Ходасевича – опыт “жизнетворчества” раннего символизма (см.: Ходасевич В.Ф. Некрополь. Литература и власть. Письма Б.А. Садовскому. М.: GG, 1996).

Ходасевич В.Ф. Некрополь. Литература и власть. Письма Б.А. Садовскому. С. 19-20.

Там же. С. 19.

Там же. С. 22.

Там же. С. 22.

Мережковский Д.С. Балаган и трагедия // Акрополь: Избранные литературно-критические статьи. М.: кн. Палата, 1991 С. 253.

Мережковский Д.С. Балаган и трагедия. С. 259.

Там же. С. 260.

Там же. С. 260.

Там же. С. 255.

Аристотель. Поэтика // Аристотель Поэтика. Риторика. СПб., 2000. C. 37. (1452а).

“…Сборище друзей, оставленных судьбою”… С. 47

Там же. С. 628.

Белый А. Основы моего мировоззрения. С. 16.

Белый А. Философия культуры. С. 502.

Белый А. Основы моего мировоззрения. С. 32.

Зайцев П. Московские встречи (Из воспоминаний об Андрее Белом) // Андрей Белый. Проблемы творчества. Статьи. Воспоминания. Публикации. М., 1988. С. 566.

Там же. С. 574.

Там же. С. 574.

Лившиц Б. Полутораглазый стрелец: Воспоминания / Вступ. Ст. М. Гаспарова; М.: Худож. Лит., 1991. С. 33.

Там же. С. 34.

По воспоминаниям Лившица, архив Хлебникова, попавший в руки братьев Бурлюков представлял собою беспорядочный ворох бумаг: “столбцы каких-то слов вперемежку с датами исторических событий и математическими формулами, черновики писем, собственные имена, колонны цифр. То, что нам удалось извлечь из хлебниковского половодья, кружило голову, опрокидывало все привычное представления о природе слова”. (см. Лившиц Б. Полутораглазый стрелец С. 47). Рукописи Хлебникова показывали, как возможно осуществить выход за пределы предустановленной языком формы русского стиха. Эта форма и была – форма языка. Но Хлебникову удалось разрушить привычное представление об ее устойчивости. Она пошатнулась и опрокинулась. “Я вскоре почувствовал, пишет Лившиц, что отделяюсь от моей планеты и уже наблюдаю ее со стороны. Я увидел воочию оживший язык. Эта бисерная бязь на контокоррентной бумаге обращала в ничто все мои речевые навыки, отбрасывала меня в безглагольное пространство, обрекала на немоту. Я испытал ярость изгоя”. (см.: Там же. С. 48). Данная характеристика объясняет вынужденное молчание Хлебникова, т.к. ни один журнал не соглашался печатать этот “бред сумасшедшего” (см.: Там же. С. 107).

Отметим размышления Сергея Бирюкова, в основе которых вопрос об “артистической сумме технологий” в авангарде. По его мнению, деятельность Хлебникова является наиболее показательным примером применения “технологий” в футуризме, т.к. именно Хлебников “осознанно занимался перераспределением элементов и выстраивал систему нового искусства <…> нашел меру равновесия между священным безумием поэта и заумием (то есть сверхумием) ученого” (см.: Бирюков С. Авангард. Сумма технологий // Вопросы литературы, сент.-окт., 1996, С. 21).

С невероятной лиричностью, не характерной, как принято думать, для поэзии русского футуризма, мы также встречаемся в творчестве Е. Гуро, занимавшей особое положение в кругу будетлян. Тематика вины, грусти, безнадежной тоски, боли, отчаяния и тихой радости, которую поэтесса обретает не в бравурности и эпатаже, а “в тонком завершении и прозрачности полевых метелок” (см.: Гуро Е. Звенят кузнечики // Поэзия русского футуризма / СПб., Академический проект, 199. С. 261.)

Крученых А. Стихотворения, поэмы, романы, опера СПб.: Литературный проект, 2001. C. 157.

Крученых А. Стихотворения, поэмы, романы, опера. СПб.: Литературный проект, 2001. C. 56.

Там же. С. 18.

Крученых А. Сдвигология русского стиха. 1923. С. 36. (Цит. по Жаккар Ж.-Ф. Хармс и конец русского авангарда. СПб., 1995. с. 21). Аналогично реализуется тема сдвига в творчестве Белого, который хотел преодолеть косность языка словорядом из несуществующих слов. Эти опыты с языком он иронично называет “супер-футуристическими несуразицами”, признавая, тем не менее, что только через такую неотредьяковщину ведет узкая стезя к новому искомому натурализму языка, по-новому соединяющему глаз и ухо, имажинизм и футуризм” (см.: Зайцев П. Московские встречи. С. 574).

Лившиц Б. Полутораглазый стрелец. С. 74.

Концепция расширенного видения, предложенная художником Матюшиным, характерна для модернистского мировосприятия. Осознавая, как “неглубоко и узко смотрит наш глаз, Матюшин учит новому опыту видения, – “затылком, теменем, висками, и даже следами ног”. (см.: Матюшин М. Опыт художника новой меры. С. 186). Как замечает современный швейцарский филолог, Ж.-Ф. Жаккар, – “Зрение в таком случае может быть только абстрактным”.(см.: Жаккар Ж.-Ф. Хармс и конец русского авангарда. СПб., 1995. С. 78).

Лившиц Б. Полутораглазый стрелец. С. 41.