. На выручку к Басманову в середине декабря подоспела 40-тысячная царская рать под командой боярина Фёдора Ивановича Мстиславского42 (которому в случае победы была обещана рука царевны Ксении43). В каком же отчаянии был в тот момент царь Борис, если собирался выдать столь горячо любимую дочь за своего сверстника, перешагнувшего пятидесятилетний рубеж. Сражение у стен Новгород-Северского, развернувшееся 21 (31) декабря 1604 года было проиграно, воеводу князя Мстиславского ранили, а его войско отступило. Хотя повстанцам удалось разбить Мстиславского, поляки, не получая денег, начали оставлять войско. Борис послал князя Василия Шуйского12, ранее возглавлявшего следствие в Угличе в 1591 году, но воеводы медлили. Перегруппировавшись, годуновские войска получили подкрепление под командованием боярина Шуйского. 21 (31) января 1605 года у села Добрыничи произошло новое сражение. Силы были примерно равны и составляли по двадцать тысяч человек с каждой стороны. Лжедмитрий был разгромлен, едва не попал в плен и с остатками войска бежал в Путивль. Воеводы Бориса Годунова, вместо того чтобы преследовать неприятеля, занялись осадой Рыльска, небольшой крепости Кромы, в которой держал оборону казачий атаман Андрей Корела с тремя сотнями казаков.

Враг Годунова усилился. Царь прислал выговор; "вся рать оскорбеша, и многие начаша думати, как бы царя Бориса избыти" (https://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/russkij-biograficheskij-slovar-tom-3/308).

“И в то же время не стало царя Бориса скорою смертию, и сын ево царевич Феодор Борисович19 прислал окольничева Петра Басманова приводити ко кресту на свое имя бояр и воеводу, и дворян, и детей боярских, и всяких служилых и жилецких людей. И многие стали крест целовать, а иные враждовати, а креста не целовати. И в то же время резанцы Ляпуновы [и] иные многие с товарищи заворовали, и бояр и воеводу переимали и перевязали и, ко кресту приведши, к вору к Гришке Ростриге в Путимль послали бити челом отто всей земли. И от того времени все почали грады к нему отступати, и крест стали целовати бояре и дворяне, и дети боярские, и всякие служилые и жилецкие люди”. [16]

На сторону Лжедмитрия перешел иностранный царский отряд под командованием лифляндского дворянина фон Розена, а Пётр Басманов открыто обратился к войскам с призывом «переходить на службу своему прирожденному государю Дмитрию Ивановичу». [28] К группе сторонников самозванца примкнули: братья Василий44 и Иван Голицыны45, Фёдор Шереметьев46, Михаил Салтыков47, братья Ляпуновы (русский древний дворянский род из рязанских бояр). Не доверяя переметнувшимся войскам, самозванец распустил большую их часть по домам, а сам двинулся на Москву. Кромы, Орел, Тула встречали его хлебом-солью. В Путивле Лжедмитрий в течение трёх месяцев укреплял свои позиции и вооружал людей. Самозванец писал Мнишеку, посылал дары крымскому хану, ждал новых сподвижников из Галиции. Деятельность царя и его приближенных сказывалась лишь в том, что ловили гонцов с грамотами от самозванца к московским жителям, жгли грамоты, а гонцов сажали в темницы, пишет Пашков48.

“И воеводы пошли под Кромы (последнее крупное столкновение правительственных войск Бориса Годунова с повстанческой армией Лжедмитрия I). И под Кромами стояли много времяни и кровь проливали безпрестанно”. [16] “Бояре жъ поидоша изъ Радонежского острога подъ Кромы и приидоша подъ Кромы въ Великой постъ и градъ Кромы осадиша и начата бити изъ наряду (март 1605 года). Въ ту же пору стоялъ подъ Кромами Федоръ Ивановичъ Шереметевъ и бияшеся съ ними съ ворами безпрестани. Въ Кромахъ же въ ть поры сидьлъ измьнникъ Григорей Акиноьевъ да атаманъ Донской Корила з Донскими казаками. Той же Корьла и въ Литви у нево былъ. Они же отнюдъ не обратишася ни мало, бхяхуся со всею ратью; гртхъ же ради нашихъ многихъ людей побиваху изъ осаду.