Тебя я по обителям искал.

Ведь грамотных монахов молодых,

Желающих служить душою Богу,

В монастырях сейчас не много,

За то хватает пожилых.

Для этого друг юный мой,

Сегодня мы уйти должны,

В Ефремьев монастырь с тобой,

Где проживёшь ты до весны.

А по весне если захочешь,

Обитель по душе найти,

Уйти в любое время сможешь,

Стоять не буду на пути».

В Ефремове Григорий восхищая,

Учителя умением своим,

И знаниями большими поражая,

Умом всех удивлял живым.

С вечерней шли они однажды.

Григорий старца в келью вёл,

Когда окликнув, кто-то дважды,

К ним торопливо подошёл.

То протопоп Еуфимий был,

Его не плохо старец знал,

Сейчас в столице он служил,

И дальний путь туда держал.

С монахами он поклонился,

Их о здоровье расспросив,

За ними следом устремился,

О новостях заговорив.

Когда же в келью все вошли,

И грудь свою перекрестили,

Монахи гостя усадили,

Да с ним беседу завели.

За разговором гость узнал,

Что, в Чудовом монастыре кремлёвском,

Где он недавно пировал,

На царском празднике московском,

Дед у Григория служил.

А настоятелем там был,

Пафнотий добрый прорицатель,

Его давно Еуфимий знал,

Архимандрита как приятель,

Он очень часто навещал.

Закончив мирную беседу,

Гость у Григория спросил:

«Уйти ты не желаешь к деду,

В столице у него бы жил?»

От радости Григорий встал

И с возбуждением сказал:

«Мальчонкой я ещё мечтал,

Святому Господу служить,

И вместе с дедом бы желал,

Жизнь церкви русской посвятить,

Но странная судьбы дорога,

Нас разлучила на года,

И не по доброй воле Бога,

Меня забросила сюда.

Я посему хочу просить,

Помочь мне рядом с дедом быть,

За хлопоты всю жизнь я буду,

Обоих вас благодарить»

Подумав, протопоп не много,

Неторопливо отвечал:

«Ты жил без деда очень долго,

Годами по нему скучал,

И чтоб ты боле не страдал,

Я по прибытии в Москву,

Исполниться твоим мечтам,

Без промедленья помогу».

За тем Еуфимий с лавки встал,

Двумя перстами помолился,

Монахам здравья пожелал,

И на прощанье поклонился.

И дверь рукою приоткрыв,

Ушёл, оставив их одних.

И после разговора в келье,

Григорий через три недели,

Жил в Чудовом монастыре,

Что в Белокаменном Кремле.

Под вечер в комнате своей,

Пафнотий Господу молился,

Когда к нему под треск свечей,

Монах вошедший обратился:

«Василь Иваныч Шуйский к вам,

Прийти изволил по делам»

Архимандрит с коленей встал,

Платком снял пот со лба и шее,

И гостя знатного скорее,

Позвать монаху приказал.

Князь тихо в комнату вошёл,

Святым иконам помолился,

Архимандриту поклонился

И первый разговор завёл:

«Поклон тебе от Иоанна,

Родного брата моего,

Да протопопа Епифана

Большого друга твоего»

При сих словах князь кубок взял

И пригубив, чуть продолжал:

«Вчера к тебе я заходил,

И от монаха Никонора,

Узнал, что ты на службе был,

В Великокняжеском соборе.

Тогда я навестить решил,

Забытый холмик Епимаха,

Но встретив грустного монаха,

Бродившего среди могил,

О жизни с ним разговорился,

Он о себе мне рассказал,

Как в детстве грамоте учился,

Да в Чудов монастырь попал,

Что мысль одна его тревожит,

Боится дела не найти,

И если дед помочь не сможет,

То будет вынужден уйти.

Григорием монаха звать,

Ему б задание ты дал,

Чтоб грамотность его узнать,

Да и в письме бы испытал»

И кубок залпом осушив,

Князь захмелев развеселился,

И новости все обсудив,

До скорой встречи распростился.

В церквях заутреню служили,

Когда со всей Москвы съезжаясь,

В Кремле на думу собираясь,

Бояре с важностью входили,

В палаты царские надменно,

И всем, раскланявшись степенно,

На место величаво шли,

На длинный посох опираясь

И Годунова дожидаясь,

Беседу мирную вели.

Но вот Василий Шуйский появился,

Он всем боярам здравье пожелал,

За тем монахам молча, поклонился,

Когда же в свите патриарха увидал.

Стоявшего с митрополитом,