– Я люблю рыбачить.

– А я – нет! – возразила Брэнног. – Сидишь, сидишь, ждешь, ждешь… Мне больше нравится охота. Я люблю лес, да и зайца на ужин можно добыть.

– Этим ты вполне можешь заняться завтра. Посмотрим, удачливый ли и умелый рыбак твой брат, – может, и рыбки сегодня поедим. С картофельной запеканкой, а?

Брэнног надоело рыбачить, и она протянула удочку сестренке, а сама стала смотреть на виднеющийся вдали замок и его могучие каменные стены.

– Мам, а тебе никогда не хотелось там жить? Я слышала, как там женщины говорили. Нас там всех рады приютить.

– У нас есть свой дом. И пусть поначалу это была всего лишь хижина, зато ей больше лет, чем этим стенам. Она стояла, еще когда правили О'Конноры, задолго до династии Бэрков. Короли и принцы приходят и уходят, девочка, а дом – это навсегда.

– Мне нравится, как выглядит замок – такой величественный, высокий, но наш лес я люблю больше. – Она прильнула к матери. – А Бэрки не могут отнять у нас дом?

– Они, конечно, могли бы попытаться, но у них хватает мудрости уважать колдовство. Мы с ними не воюем, да и они с нами тоже.

– Пусть только попробуют – папа им вмиг даст отпор. Да и я тоже! – Она подняла глаза на мать. – А Девла из замка мне сказала, Кэвон был изгнан.

– Это не новость.

– Да, но она говорит, он возвращается и спит с женщинами. Он нашептывает им на ухо, и они думают, это их законный муж. А утром узнают правду. И плачут. Она сказала, ты научила женщин заклинанию против него, но… он заманил одну из служанок с кухни и увел ее на болото. Теперь ее найти не могут.

Сорке это было известно. Как и то, что служанку эту уже никогда не найдут.

– Они для него игрушка, он поддерживает свои силы за счет слабых. Его сила черная и холодная. Свет и огонь его всегда победят.

– Но он возвращается снова и снова. Скребется в окна и двери.

– Войти все равно не сможет. – Однако по ее жилам пробежал холодок. В этот момент Эймон издал торжествующий возглас и выдернул из воды удочку. На солнце рыба переливалась серебром.

– Вот вам и удача, и умение, – засмеялась Сорка, берясь за сеть.

– Хочу поймать рыбку! – Тейган возбужденно склонилась над водой, словно выискивая подходящую добычу.

– И прекрасно. Одной нам все равно не хватит, даже такой крупной. Молодец, Эймон!

Были пойманы еще три рыбы, и если Сорка и помогала малышке, то это было колдовство во имя любви.

Она взялась за весла и повела лодку назад, солнце сверкало, ветер плясал, и воздух полнился голосами ее детей.

Хороший, удачный день, подумала она, а весна так близко, что уже почти ощутима на вкус.

– Беги домой, Эймон, и принимайся за чистку рыбы. Ты, Брэнног, займись картошкой, а я пока привяжу лодку.

– Я с тобой! – Тейган сунула руку в ладонь матери. – Я буду помогать.

– Отлично, нам как раз надо будет захватить воды из ручья.

– А рыбе нравится, когда мы ее ловим и едим?

– Не скажу, что нравится, но таково ее предназначение.

– Почему?

Почему. Это было первое слово, произнесенное Тейган, вспомнилось Сорке.

– А разве высшие силы не поселили рыбу в воду, а нас не научили делать сети и удочки?

– Но плавать им, наверное, больше нравится, чем жариться на огне.

– Надо думать… Поэтому мы должны быть благодарны, когда едим.

– А если мы не стали бы их ловить и есть?

– Мы бы чаще всего сидели голодными.

– А они разговаривают под водой?

– Ну, знаешь, ни разу не беседовала с рыбой в реке. Иди-ка. – Сорка потуже запахнула на малышке плащ. – Холодает. – Она подняла голову и увидела, что солнце почти скрылось в тучах. – Похоже, надвигается гроза. Надо поторапливаться.

Она выпрямилась, и в этот момент их окутал туман. Серый и грязный, он стелился по земле подобно змею и будто гасил яркий свет этого дня.