Член Вика плавно соскальзывает внутрь, а его губы на мою шею. Приходится повернуть голову вбок и всё-таки зажмуриться. Не такого первого проникновения я хотела. Но следующий толчок немного компенсирует моё разочарование. Я громко ахаю и прижимаю икры к бёдрам Вика плотнее. Ещё движение и следующее. Но они словно не дотягиваются.

Или я. Ощущение, что я тянусь к водоёму, который даст мне жизнь. Рука тянется к воде, но тело неподвижно, приклеено к земле. И эти миллиметры заставляют мучиться ещё больше, стремительно убивают своей непреодолимостью.

По виску стекают капельки пота, лёгкие горят от недостатка кислорода. Тело иссыхает, отдавая всю влагу на попытки постичь, пока я сотрясаюсь от толчков с одинаковой амплитудой.

Внезапно все звуки, даже собственный пульс, отходят на второй план. Слышится шорох впереди. Там беспроглядный мрак, но я пытаюсь всмотреться в него плывущим, прыгающим взглядом. Медленно, словно в какой-нибудь эпичной сцене фильма, из темноты показывается сначала лицо, освещаемое пока лишь частично. Затем и всё остальное тело, будто человек встал с кресла, которого не видно из-за отсутствия в том углу света. Он выпрямляется, и я начинаю задыхаться ещё больше.

Он как две капли похож на Вика. Но это не Вик. Понимаю я это не только потому, что Вик сейчас ни о чём не догадываясь, всё так же ласкает моё тело поцелуями и двигается во мне. Но и потому, что Вик так никогда не смотрит. Взгляд этого человека проникает в самую глубину, дотрагивается до чего-то незримого, вытаскивает это наружу. Давит, сминает, заставляет меня бояться и одновременно с придыханием позволять.

Как сейчас…

Не отрывая от меня взгляда, он делает шаг, а потом ещё один. Так медленно, будто даёт мне время очнуться, испугаться, остановить его. Но я не делаю ни того, ни другого, ни третьего. Только смотрю. Задыхаюсь. И жду. Того, что будет дальше. Или осознания.

На нём только низко сидящие джинсы. Косые мышца живота гипнотизируют движениями. Венки, уходящие под край джинсов. Татуировка тоже будто живая. Китайский, яркий дракон пышет огнём и так же испепеляет меня своим жёлтым взглядом. Цепь на запястье позвякивает. Чем Он ближе, тем больше всё расплывается перед глазами.

– В-вик, тут… – сиплю я, пытаясь обратить его внимание на присутствие третьего. Царапаю при этом его спину, потому что возбуждение всё ещё разрывает меня изнутри. Даже становится мощнее от того, что я чувствую этот запах. Чужой. Такой терпкий, горький, режущий рецепторы и одновременно сладкий. Я впервые не могу разложить запах. Нет ассоциаций.

И это действует на меня странно. Я словно снова заполненный до краёв сосуд. Всё, что было ДО, стирается, обновляется. Всё зарождается заново. Тяжесть внизу живота, ощущение пустоты…

Только сейчас я понимаю, что Вик лежит рядом и теперь просто терзает мою шею поцелуями и укусами. Сердце начинает колотиться ещё быстрее. Он делает вид будто не слышит меня. Будто не замечает присутствие своего брата. Заставляет чувствовать себя сумасшедшей, смотрящей лишь на свою личную галлюцинацию.

Застывшей куклой я смотрю на Мика, который нависает над нами. Он медленно склоняется, тянет ко мне руку. Считанные миллиметры до соприкосновения костяшек его пальцев с моим соском.

Три… Две… Одна…

Касается невесомо, и происходит взрыв в солнечном сплетении.

– Хочешь…

Резко распахиваю глаза и с жадностью глотаю воздух. В ушах вибрация низкого голоса.

Хочешь… Хочешь…

Тут же к нему примешивается приглушённые грохот и ругательства. Меня колотит в ознобе. Ноги под одеялом ледяные, но тело рывками бросает в жар. Чувствую, как по виску стекает капля пота.