Он не торопился спрыгивать на пол, ждал бутылочные осколки. Где-то недалеко послышалось цоканье подков о железный пол. Похоже это двигались к комнате бригадиров прапорщики и положение в таком случае становилось угрожающим, все старания Ральникова могли пойти насмарку. Уже в самый последний момент Журавлев успел таки подать собранные осколки. Ральников, выбросив их вслед за урной, спрыгнул на пол и почти сразу открылась дверь. На входе появился начальник цеха Мороз:

– Вы и вы, – указал он по очереди на Долю и Журавлева. – Ко мне в кабинет…

Сказав, Мороз тотчас ушел. У Журавлева затряслись руки:

– П…ц, – упавшим голосом сказал он. – Мне хана. Он все пронюхал…

Журавлев зря волновался сильно. У начальника тогда ему обошлось. Он лишь слегка пожурил Славку за невыполнение суточного плана сборки колес и отпустил домой. На третий день после этого Задорожного похоронили, через неделю после похорон про него забыли, а на десятые сутки после случившегося по зоне прошел слух, что Задорожного будто бы сначала убили, а потом его труп кто-то повесил.

Однажды, к вечеру, завершая первую смену, Доля занимался обычным делом. Ему оставалось сходить на склад готовой продукции, и в это время его неожиданно вызвали. В кабинете начальника цеха, куда он через пару минут вошел, кроме Мороза сидел незнакомый Доле майор.

– Наверно из оперотдела, – почему-то подумал он и не ошибся.

– Майор Курганов, заместитель начальника оперативного отдела, – представился майор Доле.

Руки он мастеру не подал. Перед майором на столе веером лежали написанные бумаги и одну из них, самую крайнюю, Доля прочел. Это был рапорт какого-то оперативника в звании майора об известном всем происшествии и заканчивалось донесение словами, невольно вызвавшими у Доли улыбку.

– «Был убит насильственной смертью», – еще раз прочитал он про себя последнее предложение в рапорте и вторично улыбнулся. – Надо же такое придумать старшему офицеру. Нетрудно представить, что может сочинить тогда молодой лейтенант из их оперативного ведомства… В общем, уже напрашиваются определенные выводы…

– Чему вы там, мастер, улыбаетесь? – грубо спросил Курганов.

Доля посерьезнев, пожал плечами, не считая нужным отвечать на грубость.

– Ладно. Давайте приступим к делу, – сказал майор.

Мороз согласно кивнул и вкрадчиво обратился к Доле:

– Александр Васильевич, вы бригадира Ралышкова хорошо знаете?

– С тех пор как пришел в цех. Может месяца полтора-два, а что?

– Вопросы задаем здесь мы! – опять грубо сказал майор и начальник цеха, что также не ускользнуло от Доли, посмотрел на майора укоризненно.

– Неужели валенки, будь они неладны, всплыли, – подумал Доля, но сразу засомневался. – Нет. Из-за такой мелочи замначальника оперативного отдела не придет в цех. Какой-нибудь оперок из молодых, меня туда бы в штаб вытянул.

– Понимаешь, Доля, – на этот раз смягчив голос, начал майор. – Мы не случайно решили поговорить с тобой. Ты ведь когда-то в милиции работал?

– Да. Служил, – коротко подтвердил Доля. – И в каких службах?

– В разных…

Майор скупо улыбнулся:

– Ну, это не столь важно. Все равно навык какой ни есть, а имеешь в оперативных вопросах. Ведь каждый милиционер должен быть прежде всего опером, не так ли?

Доля, не ответив на вопрос, снова неопределенно пожал плечами. Он уже смекнул, что от него хотят эти двое, и ждал, когда, наконец, с ним заговорят по существу.

– То, что я сейчас сообщу, будет являться тайной, – предупредил Курганов.

Доля кивнул, показав готовность сохранять конфиденциальность. После чего майор, кашлянув, продолжил:

– Так вот, Доля… Не далее как позавчера проведена экму…, экзак…, – Курганов явно запутался в названии малознакомого термина, и Доля, мигом сообразив о чем должна идти речь, решил ему подсказать.