– Пойдешь с бабой Людой к Причастию?

Племянница бросает беглый, испытующий взгляд на соискателя ее руки.

– Да.

Сама взяла претендентку за ладошку и потянула к началу очереди. Скромностью не страдает моя девочка.

Мы с Улей стоим в самом конце очереди. Зажегся свет, открылись Царские врата, выносится Причастие в чаше*. Весь храм, кто в состоянии, делает земной поклон. Уля внимательно смотрит на все это. В тот момент, когда молящиеся поднялись с колен, Уля решается. Она садится на корточки, потом на коленки. Кладет свои ладони на пол. Делает земной поклон, целуя при этом свою ладонь. И чего она у нас таким образом земной поклон исполняет? Подрастет, как следует объясню ей. Уля начинает подниматься другим способом. Сначала выпрямляет полностью ножки. Затем подбирает к ногам поближе тело. А голова-то устала! Опускает ее вниз слегка и встает. И вдруг ей открывается такая картина: люди все вверх ногами стоят! И никто этого не замечает! Встав удобнее, она сильнее прогибает голову в сторону храма. Платок с головы начинает медленно сползать к полу. Лицо наливается багряным цветом.

Уля, стоп! Прихожане, продолжение следует. Осторожно разворачиваю и поднимаю мою кроху.

Началось причастие. Счастливый и трогательный момент. Подошла наша очередь. Поднимаю наверх, до Чаши, Улю.

– Иулиания.

Батюшка медлит причастить племянницу, пристально вглядываясь в ее личико. Потом переводит взгляд на сопровождающего. Узнает меня. Поправляет свои очки на переносице.

– Ксения, я ее причащал уже.

Моментальная улыбка озарила мое лицо. Губы растянулись так, будто им не было преграды. Все так же улыбаясь, я киваю головой на детей, столпившихся за просфорами с запивкой после причастия.

– Батюшка! Они совсем близняшки. Двое из ларца, одинаковых с лица.

Настал черед священника улыбнуться от души. Одна только Уля сидит на моих руках, смиренная и серьезная.

– Причащается младенец Иулиания… Аминь…

При последнем целовании креста мы с батюшкой улыбнулись, вспомнив ту ситуацию во время причащения с одинаковыми племянницами.

Я окружена моим отрядиком. Но он не торопится домой. Поправляя детям платья, увидела лежащие на тумбочке зеленые свечи. Так, Ксения! Спросить – стыд одной минуты. А вот не знать – стыд всей жизни!

Подходит ко мне незнакомая прихожанка, протягивает пакет.

– Возьмите, ради Христа. Детям. – Все как всегда.

Я так хотела со вчерашнего вечера грушу, просто челюсть сводило! И вот она, красавица, лежит в пакете. Но сказано: детям. Я иду поперек всех приличий и спрашиваю женщину:

– А мне можно?

Она так посмотрела на меня, будто увидела инопланетянина.

– Да-да, конечно. Всем вашим и вам, само собой, разумеется. – Смутилась, но четко ответила. Вот и ладненько.

Держа в руках зеленоватые свечи, спрашиваю уходящего певчего:

– Вадим Петрович, все-таки как они зажигаются?

Тот в ответ заливисто смеется, зная мой необидчивый характер.

– Ты что, Ксюша? Это семена платана! Недозревшие! Вон деревья во дворе растут!

Этого я не ожидала! Оказывается, это семена. Мы с Вадимом смеемся. Девочки и мальчики не в курсе, но хихикают с нами за компанию. Пора и честь знать!

Редко попадаю на природу. Захотелось пройти до дома пешком. Не прямо по улицам, а по диагонали. Вдоль зеленых насаждений. Сквозь крохотные дворики. И через замечательный маленький мостик. Как сказано, так и сделано.

Долго ли, коротко ли мы так шли? И молчали. Это было удивительно. Девочки срывали понравившиеся им листья и цветы. В этот раз насчет цветов я никому замечания не делала. Обычно не разрешаю красоту портить. Но сейчас! Очень понравилось: просто… пребывать!