– Сто поклонов ему.

– Сорока хватит.

– Что так мало? Тысячу назначьте, – понеслось со всех сторон.

Но видно хорошо, что братья шутят. Я улыбаюсь и продолжаю:

– А чтобы не сподобиться этого, давайте хорошо выучим тему паремий. Продолжай, пожалуйста, чтение.

Мы в полную силу включились в работу. Я присела и внимательно слушала отвечающих.

– Стоп, стоп! Не «исповеда́ние», а «испове́дание».

Через некоторое время, другому чтецу:

– Стоп! Не «студе́нца», а «студенца́».

Я дослушала отвечающего и задаю вопрос всей группе:

– На уроке славянского языка вы тексты читаете?

– Почти нет, – отвечает за всех Георгий. – Мы там имперфекты, аористы проходим.

– Ясно. Тогда запишите себе в тетрадях: Причетник*, книга на сайте «Ридеро», конкретно написанная, для чтеца. Конкретно.

– Дилинь, дилинь, дилинь…

Смотрю на взывающего ко мне абонента. Да это сама Муза Мефодиевна!

Отличный, профессиональный, самый лучший режиссер нашей епархии*. Составит, организует, проведет и исполнит любой концерт на любом уровне. Поставит православную сценическую сказку. Договорится с артистами и найдет спонсора. И что самое важное: все это не выходя за рамки приличной, православной тематики. В общем, уникум! И это все она. Дай Бог ей еще больших сил и вдохновения. Я часто пересекаюсь с ней на общих епархиальных праздниках. Но чтобы она звонила – это редкость. Показываю студентам знак «минуточку».

– Але! Да. Со святым днем, Муза Мефодиевна. Говорить? Могу, конечно. Для вас всегда, дорогая. – Я прервала урок, чтобы уделить время такому уважаемому мной человеку. – Я слушаю. Вся внимание, – приготовилась запоминать информацию о каком-либо благотворительном событии и т. п.

Но на том конце провода какая-то заминка.

– Але, але! Связь уезжает. Мне вас не слышно. А вы меня слышите? Але!

Я приготовилась нажать на кнопку сброса, но услышала в динамике голос.

– Ксения Николаевна! – наконец-то начала собеседница разговор. И голос ее звучит как-то печально, что ли. Или просто устала?

Я говорю ей:

– Секундочку!

Даю братьям задание:

– Найдите мне службу, на которой звучат – внимание! – больше двенадцати паремий.

Братья заохали, не веря услышанному.

– С моей стороны – никаких подсказок.

Ох и зашумели студенты после этих слов! Ох и загремели тяжелыми книгами по партам! Я счастливо улыбаюсь. Справятся! Прикладываю телефон к уху и слышу:

– Дорогуша моя! Ксениечка Николаевничка! Я слышу, ты занята. Тогда без предисловий, сразу по делу. Ты знаешь, я недавно звонила одному человеку. Рассказала о тебе: женщина имеет семью, мужа, семерых детей. Преподает в нескольких воскресных школах. Преподает на Б юогословском, преподает в регентской школе. Преподает в одной специализированной школе. Участвует постоянно в концертах, снимает видеоклипы, записывает аудиодиски и выпустила несколько книг.

Муза перевела дыхание, и я успела вставить свои слова благодарности:

– Только по вашим молитвам. Спаси вас, Господи, за теплые слова.

Собеседница продолжила:

– После моего рассказа о тебе я задала ему вопрос: нормально ли это? – Она замолчала, видимо ожидая моей реакции.

Я тоже молчала, потому что никак не хотела поверить в услышанное. Муза Мефодиевна спрашивала обо мне?! У чужого человека, который ни меня, ни семью мою не знает?! Она спрашивала обо мне: нормально ли то, что я всем сердцем, всей душою, всей жизнью своей прославляю Творца?! Ну, она дает!

«Думай, Ксения, думай быстрее. А то бросит сейчас трубку – и до свидания! Ведь не просто так тебе дано было это услышать». Уникум первая прервала молчание:

– Ксения Николаевна, он ответил мне, что это ненормально. Поняла? Ненормально это! Ненормально!