– Ты забыл у меня… – замолкает, поджимает губки, – там в пакете…

– Я не забывал, сметанка, – подцепляю её подбородок, вынуждаю взглянуть на меня, – оставил тебе.

– Ты несносный, – выдыхает она, – наглый… ужасно настырный…

– Знаю, – улыбаюсь, – и ты влюблена в меня.

Наши губы всё ближе. Моё сердце сходит с ума. Боюсь перейти черту, сделать больно. Принудить. Но Кира так открыто смотрит. Приоткрывает ротик… и все мои внутренние замки разом слетают…

Впиваюсь в её сладкие алые губы…

Этим же утром…

Бам! Бам! Бам!

Тресь!

Провожу серию сильных и резких ударов, выпускаю когти. Разорванная боксерская груша с треском валится на пол. Выдыхаю. Смахиваю пот со лба. Нужно охладиться.

Находиться рядом с Кирой и терпеть смерти подобно. Но иначе не могу, тянет меня к ней магнитом. Мы с Бориской всю ночь любовались на то, как мило спит наша истинная.

Кстати, во сне она звала нас. Но мы понимали, что в реальности она выпустит когти и вообще нас выгонит, если посмеем её коснуться. Всю ночь так со стояком и провалялся.

А это, кстати, вредно!

Этой ночью я лишь вдыхал её аромат и чуть не слил в штаны. Сжать бы хрупкое тельце в руках, да как следует отжарить. Кира нас хочет, я чувствую. Почему сопротивляется?

– Ты мне весь клуб разнесёшь, – хмыкает Краун, оборотень-медведь, владелец сети фитнес-клубов.

После того, как Власов пропал, на оборотней перестали давить. Охотники во главе с Владом взяли на себя всё взаимодействие с волками. И теперь мы можем открыто вести бизнес при условиях соблюдения анонимности. Многие другие виды вышли на свет. Например, берсерки.

Но так было далеко не всегда…

Направляюсь в раздевалку, стягиваю майку, штаны. Жетон снять не могу… касаюсь его пальцами…

– Оборотни, значит? – спрашивает огромный спецназовец в военной форме, – устав знаете?

– Так точно, – чеканим с Борисом.

– Фролов и Зотов. Вас сюда направили, чтобы вы прикрывали людей. Сначала на штурм идёте вы, потом остальная бригада. Сдохнете, проблемы ваши. Ясно?

– Угу… – я уже сомневаюсь в этой затее.

– ЯСНО?! – орёт комбриг и с силой меня толкает.

– Да.

Сразу после детдома нас с Борисом направили в закрытую бригаду спецназа. Мы всегда первыми шли на самые сложные задачи. Пробирались там, где обычные группы все бы погибли.

Потому что нам обещали, что сможем жить, как все. И никто не узнает наш секрет.

Однако, всё оказалось совсем не так. И наше доверие обернулось катастрофой…

Распахиваю глаза. Кровавые образы последнего задания в пустыне до сих пор снятся мне в кошмарах. Ведь против нас был слишком могучий враг… погибли все наши товарищи.

Бригаду просто вырезали. Их было двое. И они сжигали всё на своём пути…

Потом был суд.

Нас обвинили в массовом убийстве. Власов был обвинителем. Это ничтожество возомнило, что может решать нашу судьбу. Он настаивал на «усыплении».

Пришлось прямо на закрытом слушании показать, кто тут хищник. Он тогда тоже чудом сбежал, а мы ушли в подполье.

Поняли, что никому нельзя верить.

Вытираюсь полотенцем, возвращаюсь в раздевалку.

– Номер абонента выключен или находится вне зоны действия сети… – говорит женский голос, когда набираю Фролова.

– Блядь, – выражаю недовольство, затем сажусь в тачку.

Поеду к сметанке. Только она может своим светом отогнать призраков прошлого. Закуриваю, смотрю по сторонам. Армейская привычка. И тут натыкаюсь на всполох огня.

– Что за…

У моего фитнеса, развалившись на дорогом мотоцикле, сидит девчонка. И смотрит на меня. Когда видит, что я её заметил, облизывается. Демонстрирует небольшие клыки.

Но у меня нет времени. Срываюсь с места и еду к истинной. Гляжу в зеркало заднего вида. Рыжая следует за мной. Очень интересно…