– Только голову отрубить надо – подхватил второй дровосек.

– Или зубы выбить – добавил третий.

Шапочка попыталась возразить, но ей сунули в руки хвост и послали…. И она пошла… к бабушке. Но уйти далеко не успела, потому что мухоморы дали о себе знать.

Многодетная мать Шапочки, (которую тоже звали Красной за её коммунистические убеждения и вечно красную пропитую рожу) как обычно, всю ночь шила, а утром пошла на базар продавать свои шапки. Непреодолимая жажда выпить и закусить заставляла её работать, не щадя живота! У неё выпал на редкость удачный день: во-первых, она распродала всё и получила несколько заказов, а во-вторых, у одного торговца в мясном ряду нашла очень дешёвую и при этом замечательную, жирную баранью тушку. Торговец уверял, что это редкий уссурийский безрогий баран, что сегодня первый пробный завоз и поэтому скидки. При более пристальном рассмотрении оказалось, что баран не только безрогий, но ещё и беззубый. Впрочем, эта странность ничуть не смутила женщину. На радостях она купила всю тушку целиком, припёрла домой и принялась готовить, предвкушая настоящий пир. Более того, она пригласила в гости самых близких и самых дорогих друзей – дровосеков, которые, усевшись за дубовый стол, поведали душещипательную, захватывающую историю о том, как героически сражались они с огромным серым волком, спасая её маленькую, её последнюю дочку. Аромат жареного мяса расплывался по всей округе. С нетерпением сглатывая слюни, первый дровосек откупорил бутылку вина и процесс пошёл. После первого же тоста наши храбрые герои расчувствовались и со слезами на глазах, перебивая друг друга, начали говорить о том, как им жаль маленьких девочек, как жаль, что сегодня на этом празднике жизни нет ни одной Красной Шапочки, что у них такой пир, а кости от мяса грызть некому!

– Что-то жестковата баранина – сказал первый дровосек.

– Зато жирная – ответил другой.

– Вкуснятина! – воскликнул третий и проглотил, не жуя.

– Ну, вздрогнули – сказала мама Красной Шапочки.

– Что-то живот пучит – сказал первый дровосек.

– Что-то печень побаливает – сказал второй дровосек.

– А вкуснятина обратно просится – добавил третий.

– Ну, вздрогнули – сказала мать Красной Шапочки.

– Ой, как плохо… – простонал первый дровосек.

– Помогите! – закричал второй.

– А… – только и успел выдавить третий.

– Ну, вздрогнули – сказала мать Красной Шапочки. Порывшись рукой в салате, она засунула в рот пучок капусты, обвела захмелевшим взором всех присутствующих и первый раз за вечер сказала что-то внятное:

– Слабаки, а ещё дровосеки! Вы только посмотрите на них – после третьей рюмки уже все мордами в салате лежат.

И, налив ещё вина, добавила:

– Ах, как обмельчал народ…

И вот тут она потянулась к мясу.

К этому времени девочка всё ещё не смогла добраться до бабушки. Её несло весь день!

Краски леса потускнели. Что-то сильно изменилось в этом гармоничном царстве. Ах, да – запах. От поднимающихся паров даже безмозглый дятел потерял сознание, совёнок выпал из гнезда и тут же сдох. Звери начали срочную эвакуацию. Старый лось в ужасе сбежал в деревню к людям. «Мне, – говорит, – легче лечь под топор, чем терпеть такие пытки!». Медведь завалил берлогу камнем и попытался залечь в спячку на 3 месяца раньше срока, а бедный крот даже под землёй не нашёл убежища от ядовитого следа, оставленного Красной Шапочкой – пропиталась почва. Когда едкий смрад достиг опушки леса и проник в домик бабушки, то последняя изголодавшаяся мышь повесилась на верёвочке, что болталась над дверью. Дверь, разумеется, открылась. Да что там мышь, если даже сама старушка, выпучив глаза, вскочила с постели с резвостью чемпиона по лёгкой атлетике, вскочила первый раз за 15 лет и тут же закрылась в погребе.