И пока колонной длинной
Шли по городу войска,
Чернобровая дивчина
Обнимала паренька.
Умоляла: «Сделай милость,
Береги себя, мой свет».
И слеза её скатилась
На его бронежилет.
Уходили не по-детски
В бой простые пацаны,
Это было под Донецком
В грозном зареве войны.
Будем помнить эти годы,
Цвет Георгиевских лент,
С нами братские народы
И российский президент.
И когда-нибудь потомству
Сложат песню старики
Про бои у Краматорска,
Про славянские деньки.
Патетическая рок-композиция «Я не буду стрелять в хохлов»
Мой адрес не дом, а Советский Союз,
Мой Господь Бог – распятый Иисус,
Мой возраст всю жизнь 18+,
И вы не дождётесь, что я сопьюсь.
И пусть я Иудой
Прослыть готов,
Но я не буду
Стрелять в хохлов.
Стою, бесстыжий,
Совсем один,
Хохол мне ближе,
Чем осетин.
Совсем, о Боже,
Лишился корней,
Хохол мне дороже,
Чем даже еврей.
По-македонски с обеих рук
Пускай стреляет в хохлов Здрилюк,
Пускай стреляет в хохлов Стрелков,
Но я не буду стрелять в хохлов.
Навек мой адрес СССР,
Казнённый дед мой был офицер,
Мой возраст всю жизнь 18+,
А это очень тяжёлый груз,
А это опасный груз…
Подражание
В направлении цели намеченной
Разгоняется пуля в стволе,
То Захарченко бьётся с Семенченко
На суровой донбасской земле.
Роз бумажных шуршащие венчики,
Установки ревущие «Град»
У Захарченко и у Семенченко
Ещё много отважных солдат.
Много тел молодых и накачанных,
Много танков и бронемашин
У Семенченко и у Захарченко
На просторах бескрайних равнин.
Расскажи мне, небесная ласточка,
Как ракета, взмывая в зенит,
Кто, Семенченко или Захарченко,
В этом грозном бою победит?
Ничего не ответила птица мне,
Протрассировав над головой.
А солдаты с закрытыми лицами
Молча строились в клин боевой.
А в гнезде ждут голодные птенчики,
А в полях полыхает закат.
А Захарченко бьётся с Семенченко,
Политологи всё объяснят…
Среди радостного и страшного
Карнавала наставших времён
Сам собой важный вывод напрашивается:
Есть у жизни суровый закон.
Сила – в качестве, а не в количестве,
Доказали Луганск и Донбасс.
Велика роль в истории личности
И ничтожно влияние масс.
Не друзьями простыми и милыми,
Что с утра занимают сортир,
Чингисханами и Аттилами,
Бонапартами движется мир.
Это не комбайнёры с шахтёрами,
Что всю жизнь копошатся в пыли,
Эти люди летят метеорами
Над равнинами сонной земли.
Хитроумные дяди с пробирками
Моделируют сложный процесс,
Но приходят полковники Гиркины,
И взвивается дым до небес.
Всех политиков и олигархов
С их двусмысленной лживой игрой
Рукавом, не моргнув и не ахнув,
Снёс с доски одинокий герой.
Выйди, парень, в донецкое во поле,
Вот Стрелков, вот Здрилюк, вот Бабай,
Помнишь Горького «Песню о Соколе»?
Никогда её не забывай!
Подойди, пожми руку герою,
Им весь мир глубоко поражён.
И питайся горячею кровью,
Будь же Соколом, а не Ужом!
Убоимся ли мы безобразий,
Дети грозной великой страны,
Если вновь у нас есть Стенька Разин
И плывут расписные челны?
Уголь
В нынешнем июле
В плотной сизой мгле
Как они воюют
По такой жаре?
Выстрел грянет,
Прогрохочет взрыв.
Кто-то ранен,
А кто-то не жив.
В сердце рана,
Побелел как снег
У кургана,
Где пил князь Олег.
Кислорода
Губы ждут глоток.
Здесь прошли народы
На запад и восток
Вот Саур-Могила,
Вот степной бурьян,
Здесь ходил Аттила
И монгольский хан.
Здесь покоя нет нам —
Здесь то польский пан,
То хохлацкий гетман,
То вообще каган.
Красные отряды,
Добровольцев строй,
То вдруг Лёва Задов
С Нестором Махной.
Здесь опять селенья
Преданы огню.
Билась мать о стремя,
Бьётся о броню.
Плачем вдовьим
Стонут тополя.
Густо кровью
Полита земля.
Схоронили друга —
И обратно в бой.
Вечно тлеет уголь
Под густой травой
Вот и пляшут искры
В горьких ковылях,
В этом поле чистом,
Поле на углях.
И вот опять они втроём сошлись,