Тревожные мысли не отпускали его. В конце концов, Рейдун ведь была не одна! У нее находился какой-то парень. В обычных условиях они бы не думали ни о ком, кроме друг друга. Может быть, в порыве страсти они просто забыли задернуть занавески? Но то, что случилось потом, обычным не назовешь. Рейдун убили. Был ли влюблен в нее мужчина, которого она пригласила к себе домой? И кем надо быть, чтобы зарезать женщину, с которой всю ночь занимался любовью?

После того как Фрёлик заехал за Гунарстранной в Грёнланн, они отправились в Институт судебной медицины, где их ждал профессор Швенке. Встретив детективов, профессор буквально полетел вперед. Из-за тощих ног казалось, что на нем не обычные костюмные брюки, а клеши.

Заведя их к себе в кабинет, Швенке прочел целую лекцию, иллюстрируя ее фотографиями убитой. Хотя свои седые волосы профессор зачесывал назад, его шевелюра как будто обладала собственной волей. Упрямая прядь не желала оставаться в том положении, какое придавал ей хозяин, и все время падала на лоб. Квадратные очки в позолоченной оправе казались огромными на испитом, желтоватом лице. Профессор положил на стол первый снимок, подался вперед и принялся анализировать ход событий.

– Судя по форме ран и углам вхождения, убийца продолжал наносить удары даже после того, как жертва упала на пол, – с профессиональным бесстрастием объяснял он. – После падения жертвы убийца нанес еще не менее трех ударов. Невероятно, но лишь в последний раз нож задел жизненно важные органы…

Швенке говорил невнятно, как будто одновременно сосал ириску.

Гунарстранна подавал реплики, задавал вопросы. Франк Фрёлик не вмешивался. Он наблюдал за инспектором. Гунарстранна заложил руки за спину и сплел пальцы. Он не сводил взгляда с лица Швенке. Инспектор напоминал рыбу, насаженную на крючок: он сутулился, опустил голову и только таращил на профессора глаза.

– Умерла она сравнительно быстро, – продолжал Швенке, показывая следующую фотографию. – Всего убийца нанес ей девять ударов. Смотрите. – Он достал увеличенный снимок изрезанной груди. – Ее можно было убить всего одним ударом – вот этим. Нож задел левое легкое и сердце… – Профессор погладил подбородок длинными, костлявыми пальцами с нестрижеными желтыми ногтями и продолжал: – Судя по наличию спермы во влагалище, перед смертью жертва занималась сексом. Правда, трудно сказать, за какое время до смерти. Придется подождать, когда придут результаты анализов.

Швенке передал Фрёлику стопку фотографий. Гунарстранна не шелохнулся.

– Она была наркоманкой? – рявкнул он.

– Определенно нет, – уверенно ответил Швенке.

– Ее изнасиловали?

Швенке замялся.

– С физиологической точки зрения – нет, так как внутренние органы не повреждены, – сказал он наконец. – Ясно одно: перед тем как ее убили, она вступала в сексуальный контакт. Хотя… что такое изнасилование? Рассуждая гипотетически, насильник мог ее принудить…

– Значит, изнасилования вы не исключаете?

Швенке снова задумчиво погладил себя по подбородку.

– Нет, – сухо ответил он. – Изнасилования я не исключаю. Но по-моему, к данному вопросу следует подходить с юридической точки зрения, в зависимости от того, какими обстоятельствами сопровождался акт соития. – Он задумчиво пошевелил губами и добавил: – Попробуйте выяснить, что произошло непосредственно перед убийством.

Выйдя из кабинета, они направились в лабораторию. Ее стены покрывали полки с разнообразными колбами, мензурками и разными коробочками. Здесь так сильно пахло формалином, что Франк уже собрался стрельнуть у босса сигаретку, чтобы не стошнило. Где-то на заднем плане жужжали вентиляторы, тщетно пытаясь разогнать густой запах химикалий. В центре зала стоял стальной стол на шарнирах, закрытый простыней. Под ней просматривались очертания человеческого тела. Покрывало, видимо, набросили на тело в спешке; в углу виднелись пятна крови. Рядом со столом стояло пластмассовое ведерко довольно зловещего вида, закрытое крышкой. На крышке валялись окровавленные резиновые перчатки.