– В следующий раз, если понадобиться идти сюда, прихвачу с собой дихлофос, – прошелестела лич, – пойдем за ними следом. Чую, долго Эллиот там не продержится.

Ева обернулась и, ослабив связь между костями, убрала щит от Шизы. Вампирша сидела, свернувшись калачиком, около стенки и баюкала свою окровавленную руку. Видимо, осознание того, что с ней произошло, пришло только сейчас. Несмотря на то, что у вампиров хорошая регенерация, боль они чувствуют в полной мере. Женщина только могла представлять по отголоскам своих воспоминаний, насколько плохо сейчас себя чувствовала Шиза. Ева вздохнула и, с помощью небольшого количества некроэнергии не только извлекла утерянную кисть руки, но и вернула её на законное место. Даже шрама не осталось.

– Ты же вампир, такие раны на тебе заживают быстрее, чем лишай на собаке. Если будешь ныть так по каждой оторванной части тела, то точно еще больше сойдёшь с ума. Но, стоит отдать должное, иногда в твоей голове рождаются вполне неплохие идеи, – решила немного подбодрить ее Ева.

Шиза, только минуту назад рыдавшая от боли, внезапно посмотрела на свою совершенно целую руку, подвигала ей, даже почесала голову, утёрла слёзы и быстро, как ни в чем не бывало, встала.

– Ну что, пошли спасать Элличку!– Бодро выкрикнула она. – Сделаем из таракана чучело и набьём цветочками, чтобы красиво было!

Шиза вприпрыжку поскакала к стене, где была дыра и попыталась вскарабкаться наверх, но только обтесала до крови свои и без того короткие ногти. Ева вздохнула и, взяв вампиршу за шкирку, как провинившегося котёнка, отодвинула в сторону.

– Мне иногда кажется, что связать тебя и заткнуть рот кляпом – вполне неплохая затея для комфортного перемещения, ‒ заключила лич, осматривая отверстие.

В её черепной коробке потихоньку начал созревать очередной план.

Глава 6. Дезинсекцию вызывали?

Туннель в стене находился довольно высоко, без длинных когтей или цепких приспособлений добраться туда было практически невозможно. А, если учитывать еще и то, что никто из них не умел летать, так и вообще процент попадания к Эллиоту падал еще ниже. Лич ощупала своё тело, чтобы понять, насколько сильно оно уже успело разложиться от взаимодействия с первородной некроэнергией. Да уж, дело принимало не шибко приятный поворот. В таком виде она уже точно не походит среди людей, нужно искать новое вместилище. В эти редкие моменты Ева даже иногда начинала жалеть о том, что когда-то обменяла свою смертную жизнь на существование в виде нежити. Несмотря на то, что цивилизация людей растет, взгляды и предпочтения меняются, во все времена пугались и будут пугаться живых мертвецов. А всё благодаря бульварным романам и фильмам ужасов, будь они неладны!

Что ж, всё равно терять уже нечего, можно воспользоваться своими силами в полной мере, насколько сейчас это возможно. Лич наклонилась низко к земле и провела по ней рукой, окутанной зеленоватой дымкой. Она стала разрастаться, проникать во все кости, валявшиеся кругом, соединяя их в нечто единое, своего рода живое, вгрызающееся в стену. Так, спустя лишь несколько минут уже к туннелю шла вполне удобная лестнице, по которой тут же, не став дожидаться разрешения, вскарабкалась вампирша.

Лич направилась следом, решив оставить все свои слова при себе. Интересно, насколько глубоко жрица смогла прокопать путь, и, самое главное, куда. Жив ли еще Эллиот или уже стал ее пищей? На удивление, путь оказался довольно коротким. И вёл он прямиком в импровизированное святилище самой Ткачихи. Как ни странно, оно было даже не под землей, а в заброшенном храме. В том самом, куда изначально хотела попасть вся компания. Вместо давно упавшего и разрушенного креста стоял алтарь, сделанный из костей, и украшенный выточенными из драгоценных камней пауками, одиноко поблескивающими в нитях густой серебристой паутины, скрепляющей всю конструкцию. На полуразрушенных лавочках, нишах и даже камнях пола стояли зажжённые свечи самого разного цвета и размера. А пустой жертвенник, выполненный в виде бронзовой витиеватой чаши, уже давно покрылся паутиной. Воздух в этом месте пах одиночеством и печалью. Видно, что как ни старались приближенные, храм, да и сама Богиня были давно никому не нужными и заброшенными. Возможно, такими выпадами, жрица хотела привлечь внимание со стороны людей, подобно маленькому ребенку, лишённому внимания и ласки от родителей. Но, времена идут, старые Боги уже никому не нужны. Прошла их слава и влияние. Единственное, что они смогут сделать – достойно уйти и уступить место новому. Но умирать никому не хочется, как бы к этому не готовились.