Малиновский слушал внимательно. Ему нравится доклад своего нового зама – без лишних слов, все к месту, все исчерпывающе ясно.

В начале июня в штаб Забайкальского фронта пришло шифрованное распоряжение из Москвы определить место для Ставки Главного командования советскими войсками на Дальнем Востоке. Выбор пал на отделенный от города сплошной стеной леса и хребтом Черского санаторий «Молоковка». Приезд в санаторий множества генералов для жителей и японской агентуры было обычным явлением – они считали, что офицеры ездили туда отдохнуть, расслабиться. Поправлявших здоровье с помощью радоновых вод и грязелечения раненых спешно эвакуировали. Молоковку обеспечили защищенной правительственной и устойчивой военной связью.

Пятого июля, в семь часов утра, на перроне читинского вокзала стояли генералы в белых кителях, застегнутых на все пуговицы. Офицеры Забайкальского фронта ждали прибытие еще одного специального поезда. Накануне в штаб пришла шифровка, что прибывает оперативная группа из Генерального штаба во главе с генерал-полковником Васильевым.

После остановки поезда привокзальную площадь заполнили офицеры с большими звездами на погонах. Генерал-полковник Ковалев подошел для доклада и замер с поднятой к головному убору рукой – перед ним стоял маршал Василевский^>[44] в форме генерал-полковника.

– Докладывайте, Михаил Прокофьевич. Я заместитель наркома обороны Васильев. Так нужно, – негромко сказал Александр Михайлович.

В целях конспирации автомашины поехали с вокзала в Молоковку небольшими группами, через некоторые разрывы по времени, чтобы не привлекать внимания жителей, а главное – агентуры японской разведки. Три закрытых эмки с Василевским и сопровождавшими его офицерами поднялись по Петро-Заводской улице, свернули направо под железнодорожный мост и, миновав Малый и Большой остров между реками Читинка и Ингода, направились на юго-восток от города. Дорога втянулась в узкий распадок между лесистых сопок. Километров через четырнадцать показалась арка с надписью: «Санаторий Молоковка». Деревянные одноэтажные спальные корпуса стояли на склоне горы среди высоких вековых сосен с пышными кронами. Внизу, между сопок блестела речка Молоковка.

Автоколонну встречал начальник Читинского военного гарнизона Рожнов с группой офицеров. Василевский первым выбрался из машины и пожал руку генералу, а затем полковникам, майорам и стоявшему возле машины солдату. Все переглянулись, а Малиновский неприметно улыбнулся: он знал, что маршал Василевский при встрече здоровается за руку со всеми, кто оказался рядом, и это было не показным, а естественным для Александра Михайловича с его уважительным отношением к людям.

Утро стояло тихое, прозрачное, напоенное смолистым духом хвои.

– Да у вас тут не хуже, чем на Кавказе, – одобрительно оглядел таежный уголок Василевский.

– Курорт находится на месте жерла древнего вулкана, и вода одного из минеральных источников насыщена радоном. Люди приезжают сюда на костылях, а то и вовсе их привозят на носилках, а уходят они на своих ногах. Есть и другой источник, его вода полезна для желудка, можете попробовать. – Начальник санатория указал на бутылки, стоявшие на столе.

Генерал-полковник Виноградов взял одну из них, налил в стакан пузырящейся воды и, сделав несколько глотков, одобрительно произнес:

– Хороша! Спасибо товарищи офицеры, уважили! Будем выполнять задание Ставки и заодно подлечимся.

Василевский прежде всего отправил донесение Верховному Главнокомандующему Сталину о прибытии на Дальний Восток:

«Срочно! Совершенно секретно!