Сказав это, Эдвард Финч спешно направился к выходу из кабинета нотариуса, оставляя беднягу Гудмана наедине с его беспокойными мыслями.

То, что Эдвард узнал от незадачливого нотариуса, дало ему пищу для размышлений. Внезапное исчезновение Мэри Блэквуд, трагическая гибель Чарльза Далтона, владельца поместья Роуз Мэнор, а также последующая пропажа его завещания определенно не являлись случайными – в этом детектив не сомневался. Вот только как именно эти события могли быть связаны, ему еще предстояло выяснить. Дело обрастало новыми подробностями, которые требовали уточнений, причем немедленных, так сказать, по «горячим следам».

Информация о смерти мистера Далтона тщательно скрывалась представителями полиции. Эдварду пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить своего приятеля Сэма Ридли, работника Скотленд Ярда, поделиться с ним секретными сведениями. Сэм очень долго сопротивлялся, аргументируя свой отказ тем, что дело о гибели Чарльза Далтона крайне непростое и вполне может наделать в прессе много ненужной шумихи.

– Ты же понимаешь, Эд, это конфиденциальная информация, – объяснил Эдварду Сэм, когда тот навестил друга сразу же после встречи с нотариусом. – Я не могу вот так просто взять и выложить тебе всё, что знаю. Я действительно хотел бы помочь! Но, если кто-то вдруг прознает, что именно я рассказал тебе подробности этого расследования, меня могут уволить. И в этом случае я ещё легко отделаюсь. Утечка данных из нашего департамента – дело нешуточное.

– Да брось, Сэм! Мне-то ты можешь верить! – уговаривал друга Эдвард. – Я хотя бы раз в жизни проговорился? Нет, ни разу! Я буду нем как рыба, клянусь! То, что я узнаю от тебя, останется строго между нами. Всё, о чем я прошу, это любые, пусть даже самые незначительные подробности в деле Далтона, которые смогут помочь мне понять ситуацию в целом. Ну же, Сэмми! – Эдвард похлопал приятеля по плечу. – Расскажи мне все, что удалось выяснить твоим ребятам: какие улики на месте преступления они обнаружили, что дали им показания свидетелей, и вообще, складывается ли картина преступления воедино, или в деле есть нечто подозрительное, что наводит их на мысль, скажем, о заговоре или чем-то большем, чем просто убийство из ненависти. – Видя, что друг колеблется, Эдвард продолжил настаивать. – Сэм Ридли, не заставляй меня и дальше тебя упрашивать! Это становится просто смешно, ей богу! С меня причитается.

Сэм еще какое-то время обдумывал, стоит ли поддаваться на уговоры приятеля. Он знал Эдварда достаточно долго и достаточно хорошо, чтобы быть уверенным в его порядочности. Всё, что ты расскажешь Финчу по секрету, умрёт вместе с ним – в этом сомнений у него не было. Эдвард ни разу в жизни не выдал Сэма, что бы тот не сделал или не выболтал ему по неосторожности.

– Хорошо, Эдди. Твоя взяла, – наконец согласился Сэм. – Я расскажу тебе только то, что слышал от одного из ребят, работавших на месте преступления. Но только учти, что в этом деле могут быть иные подробности, которые посчитали нужным скрыть от простых полицейских. Там что-то нечисто, вот что я тебе скажу. Сдается мне, инспектор провозится с Далтонами не одну неделю…

– Выкладывай все, в чем сколько-нибудь уверен, Сэмми.

– Хорошо… Итак, во-первых, тебе надо знать, что Чарльз Далтон, вероятно, был весьма «важной птицей» при жизни, и потому вся информация, касающаяся его самого и его семьи, строго охраняется от любопытных ушей. Так что не пытайся расспрашивать других ребят из отдела – впустую потратишь время.

– Он что, какой-нибудь политик или влиятельный общественный деятель? – уточнил Эд. – Неужели в этом деле замешано правительство?