Но задиристая Катя опять пошла в наступление.

– Вот если бы мы, когда Григорию Ивановичу стало плохо, сразу вызвали врача, тогда бы сейчас не гадали, отчего ему стало плохо, но вы, Таисия Петровна, когда я взяла телефонную трубку, буквально вырвали её у меня из рук. – Закончив свою обличительную речь, девушка со вздохом села на своё место и, шмыгая носом, на обрывке газеты принялась рисовать каких-то замысловатых чёртиков.

Глеб сделал одобрительный кивок в её сторону, опять что-то записал в блокнот, затем, обратившись к расстроенной заведующей, предложил:

– Может, вы, Таисия Петровна, продолжите рассказ вашей сотрудницы. Что же происходило у вас дальше? Итак, сторожу внезапно сделалось плохо, вы его уложили на диван, и перед вами наверняка возник вопрос: поскольку сторож вышел из строя, надо было ему найти срочно замену, потому что безнадзорным музей оставлять было нельзя. Так, или не так?

– Ну что дальше? Дальше я опросила всех, кто заменит сторожа? Но охотников, кроме Ларисы, что-то не нашлось. – А вот и неправда, – раздался звонкий голос Кати. Глеб невольно улыбнулся, глядя на её разгоревшееся лицо. « Смелая девушка, – отметил он про себя, – но обычно так вызывающе ведут себя люди, подавшие заявление об уходе».

– Неправда, – повторила, вскакивая с места, Катя. – Ни у кого вы не спрашивали желания сторожить музей. Вы просто-напросто сразу приказали Ларисе: « тебе надо остаться здесь до утра», – вот ваши слова. Ну что вы все молчите, словно воды в рот набрали?

На этот раз Таисия Петровна аж вся взвилась, на тонких змеевидных губах у неё забелела пена. Казалось, вот-вот, и она, забыв всякое приличие, вцепится в волосы своей подчинённой.

– Ну, допустим, я велела Ларисе покараулить музейные ценности, – не сказала, а как-то взвизгнула она, и лицо у неё покрылось бурыми пятнами, – так что тут плохого!

– Всё же мне, Таисия Петровна, немножко странно вот что, – подал голос Глеб, кипевший весь от возмущения. «Если бы эта стерва, – думал он – не отдала этот нелепый приказ, сестра была б жива».

– Почему вы именно Ларисе поручили это дело? Гораздо логичнее поручить его крепкому мужчине, – он кивнул в сторону Дробышева.

– Но Анатолия к тому времени уже и след простыл, и как я могла его заставить, если он у нас числится не на полной ставке! – оправдывалась Таисия Петровна, хорошо понимая, какое чувство сейчас питает к ней брат Ларисы.

– Да и на кого ещё я могла возложить эти обязанности, не на неё же, – пренебрежительно сказала она, кивая в сторону Кати. – А Лариса была самой ответственной. Этим я и руководствовалась.

Затем она откровенно зевнула, давая понять Глебу, что разговор пора закруглять и, уже не обращая ни на кого внимания, принялась шуршать бумагами, небрежно складывая их в сумку. Потом она решительно поднялась и быстрыми шагами направилась к выходу. А Глеб всё ещё находился под впечатлением информации, услышанной от Кати Тимофеевой. Хотя сегодня он сделал только первые шаги на пути к расследованию, но уже остро почувствовал, как чертовски устал от всего этого копания в грязном музейном белье. Его даже начинали одолевать сомнения, правильно ли он сделал, что взялся за столь сложную задачу. Ведь, как ни крути, в этих неимоверно трудных вопросах он фактически дилетант, а тут, несомненно, нужно профессиональное чутьё.

По большому счёту он был страшно недоволен собой. Не так надо было действовать, не так, укорял он сам себя. Какого чёрта он свёл всех лоб об лоб, как на банальном собрании? С уборщицы он так и не выжал ничего путного, а ведь она наверняка что-то, да знает, да и другие тоже, просто боятся все заведующую, это видно невооружённым глазом. Как бы там ни было, он был твёрдо убеждён, что выводы делать слишком рано, что в подобных делах нередко так бывает: тот, кто на подозрении, в конце концов, оказывается ни в чём не замешанным.