– Дэниэль? – Роули поднялся и приблизился к завесе.

Во входные двери снаружи кто-то забарабанил, громко требуя открыть. В отдельный проход для святого отца со стороны монастыря тоже стучали и тщетно пытались отпереть замок, который Дэниэль предусмотрительно заблокировал.

Дым рассеялся так же резко, как и появился. А на раскуроченном полу, среди каменных обломков сидел Фауст, держа на коленях тело обнаженной рыжеволосой девушки. Сначала она показалась Роули мертвой, но, расслышав слабое сердцебиение, он понял, что Лилит всего лишь без сознания. Он сдержал победную улыбку, понимая, что только малая часть плана осуществилась, как задумано, но подбородок горделиво приподнял, ведь никто раньше не посягал на небытие.

«Никто раньше не посягал на…»

Эту мысль он оборвал, чтобы никто не мог подслушать и ее.

– Она жива, – благоговейно прошептал Дэниэль. Он поднял голову и посмотрел на Роули. Фауст походил на блаженного, которому явился ангел: расширенные зрачки, глуповатый радостный вид и воронье гнездо вместо прически.

– Жива, – ухмыльнулся демон. – Нужно уходить. Я не могу переместиться с освященной земли.

Аластер подал плащ, и Фауст обернул им тело Лилит, скрывая наготу. Легко поднявшись вместе с девушкой на руках, Дэниэль внимательно осмотрел помещение. Заметив это, Роули раздраженно поморщился:

– Только не говори, что хочешь здесь прибраться. Это с удовольствием сделают монахини.

– Тсс, – шикнул Фауст, к чему-то прислушиваясь.

Роули замер. Звук. Сначала ему показалось, что гул в ушах остался от взрыва и появления Лилит, затем его усилили колотящие в двери люди. Однако теперь он понял: что-то в костеле продолжало издавать.

Аластер практически неслышно прошел к алтарю. Пожал плечами и повернулся к Фаусту, уже собираясь сказать, что все в порядке, как его внимание привлекла та самая ниша справа. Под стеклом, обвитым сеткой трещин, словно старой паутиной, глядя прямо на Роули, тянула к нему дрожащую иссушенную руку мумия. Он помотал головой, зажмурился и снова посмотрел туда. Гул нарастал, а мумия прикоснулась пальцами к стеклу.

– Фер тебя дери! – ругнулся он и облизал сухие губы.

Аластер почувствовал, как подошвы ботинок раскалились, грозя вот-вот расплавиться от жара святой земли, который усилился десятикратно. Он невольно отступил на шаг, заморгал и попробовал понять, что произошло.

К такому исходу призыва Роули не был готов.

Дэниэль, явно не видевший еще подобного удивления на его лице, подошел ближе как раз в тот момент, когда стеклянная витрина осыпалась мелкими осколками на пол, и то, что сидело за ней, вывалилось следом. Неожиданный аромат фиалок ударил в нос.

Мгновение они стояли и смотрели на нее, а затем, беззвучно ругаясь, Аластер кинулся к ожившей мумии и занес кулак для удара.

– Я… я… – еле слышно шептало нечто сухим ртом.

Роули склонился и перевернул мумию на спину. На высушенном лице существа сияли чистым голубым цветом глаза с расширенными зрачками.

«Вероятно, от страха», – отстраненно отметил он про себя.

– Роули, как мы оживили мумию? – Растерянность в голосе Дэниэля разозлила демона, потому что он чувствовал то же самое.

– Что непонятного? Вместе с Лилит мы вытащили еще кого-то. Нужно это убить.

– Нет! А если они связаны, раз вернулись вместе? Тогда умрет и она!

– Чтоб тебя влколаки загрызли! – снова ругнулся демон, глядя на ожившую монашку. Она в ответ пыталась что-то сказать, но у нее не получалось.

В двери костела стучали, мешая сосредоточиться. Сцена показалась Роули абсурдной до безумия: демон перекрестков, потомок Фауста, голая Первопадшая и нечто мычащее в теле мумии-монашки.