– Что ты делаешь? – спрашиваю я.

Он смотрит на меня – Смерть на коленях у моих ног… Ох, ну почему он кажется мне таким манящим?

– Освобождаю тебя. – И, как бы в подтверждение своих слов, отбрасывает далеко в сторону очередной браслет.

– Почему?

– Ты предпочитаешь, чтобы я просто оставил тебя вот так? – удивляется он, взявшись за последний наручник. Металл под его руками трескается и разваливается с надсадным скрежетом.

Всадник поднимается. Теперь он опять возвышается надо мной.

– Значит, ты меня отпустишь? – осторожно интересуюсь я.

Он бросает на меня неожиданно чувственный взгляд, который пробирает меня до самой глубины души.

– Уверен, ты не забыла моих прощальных слов.

Значит, Танатос и в самом деле собирается забрать меня с собой. Я не совсем представляю, как это будет, но понимаю, что больше не смогу предупреждать города о его приближении. И пусть я страшно от всего этого устала, сдаваться пока не собираюсь.

– Мне жаль, что они так поступили с тобой, – искренне говорит он.

Я тяжело вздыхаю.

– Может, они на меня и ополчились, но не причинили мне большого вреда.

В отличие от тебя. Не будем забывать, кто в этой ситуации настоящий злодей.

Заглянув мне в глаза, всадник явно понимает, о чем я думаю. Я чувствую, я уверена, что он все осознает, но не слышу от него ни оправданий, ни извинений.

Смерть протягивает руку к ошейнику, небрежно мазнув костяшками пальцев по моему подбородку, и я понимаю: он считает, что момент настал. Время взять меня. Я уже вижу триумф в его глазах.

Он разрывает оковы – я свободна.

И тогда я молниеносно впечатываю основание ладони ему в нос, в точности как показала мне полицейская дюжину городов тому назад.

Голова Смерти запрокидывается, а я, воспользовавшись тем, что он на миг растерялся, разворачиваюсь и бегу. Со спринтерской скоростью я несусь к полицейским, лежащим ярдах в сорока от нас, на самой обочине шоссе. Наверняка у них найдется оружие, которым я смогу защитить себя.

Хлоп, хлоп, хлоп.

Это оглушительно хлопают крылья поднимающегося в воздух Танатоса.

Не смотреть назад. Меня так и подмывает оглянуться, но я понимаю, что всадник летит ко мне, и любой неверный шаг может обернуться поимкой вместо побега.

Узнаю тело офицера Джонса, распростертое на траве. На поясном ремне у него пара кортиков… успеть бы только их снять.

Я бегу, перебирая ногами так быстро, как только могу, стараясь не думать о том, что Смерть все громче хлопает крыльями, подлетая ближе. Остается всего каких-то двадцать футов. Пятнадцать. Десять.

Танатос уже совсем близко, и при каждом взмахе его крыльев у меня на голове шевелятся волосы.

Пять футов.

Он меня нагоняет, и я чувствую касание его пальцев. Последние футы я скольжу по траве, как в бейсболе, когда стараешься быстрее оказаться на базе. Офицер Джонс прямо передо мной, до его оружия рукой подать. И мне удается сдернуть эти два кортика, когда Танатос обеими руками обхватывает меня сзади и тянет назад, прижимая к груди.

– Как я ждал этого мгновения, – шепчет Смерть мне на ухо.

В следующий миг он подпрыгивает и отрывается от земли, сжимая меня в объятиях.

Господь всемогущий!

Я брыкаюсь, но пинаю один только воздух. Мы летим над автострадой.

– Танатос, поставь меня за землю. – Я почти кричу от панического ужаса.

– Слишком поздно, кисмет.

Это он зря, никогда не бывает слишком поздно.

Я, насколько могу, выкручиваюсь в руках Смерти и машу новоприобретенными кортиками.

Не медля ни секунды, всадник перехватывает мою правую руку и, вырвав нож, отбрасывает его в сторону.

Слышно, как клинок, звякнув обо что-то, приземляется под нами. Но смотреть некогда, так как всадник уже нацелился на мой второй кортик. Он у меня в более слабой руке, и это не позволяет нанести сильный удар. Зато и Смерти труднее до него дотянуться.