Доказательства. От этого слова у меня падает сердце. У меня до смешного мало доказательств, не считая того, что я видела и испытала.

Я тянусь к своей изрядно потрепанной сумке и ставлю ее на стол переговоров. Открываю – из нее выскальзывает кинжал в ножнах. Отодвинув его, вытаскиваю карты. У меня есть карты Теннесси, Кентукки и еще одна большая – Соединенных Штатов. На всех трех – скрупулезные отметки.

Стараясь не обращать внимания на то, как сильно дрожат руки, я разворачиваю карты и одну за другой расправляю на столе.

Думала, ты можешь просто войти в город и предупредить всех, Лазария? Эти люди никогда тебе не поверят. Они так и умрут, не веря тебе.

Все мои тревоги вздымаются снова, а ведь горькая ирония в том, что мне-то лично не о чем беспокоиться. Я-то не умру, а вот люди вокруг меня – да.

Я подвигаю карты к мужчинам.

– Крестики там, где Смерть уже побывал. Эти города разрушены. Если посмотрите на карту всей страны, то увидите, что пометки доходят до Джорджии, я там жила. – Я заикаюсь, но не останавливаюсь. – Пару месяцев назад я потеряла след всадника. Не знаю, где он побывал за это время…

– И это ваши доказательства? – вопрошает Джордж. – Несколько пометок на карте? – Он презрительно фыркает, потом встает, оттолкнув стул. – Все вы полные идиоты, если собрались тратить время, выслушивая бред.

Сверкнув напоследок огненным взором, он трясет головой и выходит из переговорной. Дверь за ним хлопает так, что эхо не смолкает еще долго. На несколько напряженных мгновений повисает тишина.

– Он прав. – Мэр запускает руку в серебристо-седые волосы. – Почему мы должны вам верить? Сдается мне, это отличный способ испугать людей, заставить их побросать свои дома и сбежать на достаточно долгий срок, чтобы кто-нибудь успел дома эти ограбить.

У меня глаза лезут на лоб.

– Вы думаете, я хочу… – Я стараюсь дышать ровно, хотя возмущение переполняет меня.

Поочередно смотрю прямо в глаза каждому из этих людей.

– Я побывала в городах, куда наведывался Смерть. Я видела тела и дышала смрадом разложения. Съездите хоть в один из помеченных городов и сами все увидите. Только, даже если вам плевать, пожалуйста, предупредите свой город ради людей.

В комнате тихо.

– Мертвых поселений будет все больше, особенно когда Смерть подойдет ближе, – говорю я уже мягче, – но ваше время истекает. Это первый живой город, который мне попался за две недели.

Настроение в переговорной мрачнее некуда. Я вижу, как они снова переглядываются, меняя свои первые впечатления обо мне. Я одета в простую белую рубаху, джинсы и стоптанные кожаные сапоги, покрытые дорожной пылью. Они, кстати, еще и не мои. Я уверена, что кажусь им юной и наивной. Но, надеюсь, они заметили мой взгляд – затравленный, полный отчаяния, – и, надеюсь, они услышат правду в моих словах.

Если так, то все еще может получиться.

– Никакие всадники к нам не заглядывали вот уже двадцать лет, – говорит наконец мэр. – С чего бы одному из них теперь вдруг явиться?

Я сдерживаюсь из последних сил. Я никогда не была дипломатом.

– Не знаю с чего, – вздыхаю я. – Нет у меня никаких ответов. Я знаю одно: что я видела человека с черными крыльями, и он называет себя Смертью, и он едет от города к городу, убивая всех на своем пути.

Снова в переговорной повисает недоброе молчание.

– Насколько я смогла понять, этот всадник не спит, как и его конь, – продолжаю я. – Есть одна и только одна вещь, которая им движет: это потребность уничтожить нас. Единственное, что я могу сделать, – попытаться предупредить города вроде вашего. Если вы эвакуируете город, то сможете избежать гнева Смерти.