– Мисс Хардинг, рад, что вы всё-таки решили нас навестить.

Он сел на круглую табуретку на колёсиках и подъехал к кушетке, на которой я сидела, с ловкостью того, кто проделывал этот трюк тысячи раз.

– Как ваша рука?

– Вы будете делать мне перевязку? – удивилась я. – Слишком большая честь.

– Моя смена только что закончилась, так что я могу распоряжаться свободным временем, как захочу, – улыбнулся он, совсем не походя на человека, отпахавшего ночную смену в больнице.

– И вы потратите его на меня? – спросила я, замечая, как наш диалог плавно перетекает за границы отношений врача и пациента и даже забегает за рамки флирта.

– В университете я был мастером перевязок, – шутливо стрельнул бровями доктор Рон. – Так что вам повезло, что именно я сменю вам этот кошмар.

Он придирчиво осмотрел пожелтевшие, повидавшие будней бинты и аккуратно их размотал, попутно осматривая руку.

– Всё выглядит так, как и должно выглядеть при переломе ладьевидной кости, – словно по щелчку, Рональд Эймс переключился на доктора Рона. Принялся заматывать меня, как мумию, и попутно расспрашивать о самочувствии, о боли в руке, пока не ошарашил меня вопросом: – Не позавтракаете со мной?

Я даже дёрнула рукой от неожиданности, но доктор Рон продолжал орудовать бинтами как ни в чём ни бывало.

– Обычно я приглашаю девушек поужинать, – продолжал он, не глядя на меня. Похоже, и уверенным докторам бывает боязно говорить с девушками. – Вернее, я вообще редко кого-то куда-нибудь приглашаю, потому что постоянно пропадаю здесь, а ужинать в местной столовой – не самая лучшая идея для свидания и в общем…

Он завязал бинт, положил сверху вспотевшую, тёплую ладонь и тряхнул головой, сбрасывая смущение. Наконец-то его медово-коньячные глаза посмотрели в мою сторону.

– У меня впереди ещё две ночные, так что поужинать в скором времени особо не получится, а я очень хотел бы позвать вас куда-нибудь. – Глаза блестели с надеждой и ранимостью. – Если вы не привыкли завтракать на первом свидании или…

Я заставила себя не рассмеяться – так очаровательно доктор Рон краснел перед женщиной, хотя каждый день имел дело со страшными болезнями и смертями. Я опустила правую руку на его и сжала пальцы.

– Я с удовольствием позавтракаю с вами, – улыбнулась я, чувствуя как сама наполняюсь чем-то светлым и тёплым. Как оно растекается по моим венам, как совсем недавно капельница с физраствором. – Мне же нужно как-то отплатить вам за то, что спасли меня после аварии.

Доктор Рон попросил подождать его у выхода и спустился через десять минут совершенно другим человеком. Белый халат чертовски шёл ему, но в повседневных джинсах и рубахе с расстёгнутым воротом он смотрелся ничуть не хуже. Наверняка все молоденькие медсёстры сходили по нему с ума и просто мечтали, чтобы такой мужчина, как доктор Рональд Эймс, обратил на них внимание. Но, по каким-то глупым играм вселенной, он обратил внимание на меня.

После не самой весёлой ночки я чувствовала себя разбитой и не особенно привлекательной. Нанесла минимум макияжа, пару раз прошлась расчёской по волосам и надела самое простое, что валялось в шкафу: синие джинсы и свитер с открытым горлом. Но мы же и не в ресторан с пятью звёздами «Мишлен» собирались. Всего лишь завтрак. Ничего такого.

Но как только Рональд Эймс улыбнулся мне с нижней ступеньки лестницы, открыл для меня дверь и спросил, что я люблю на завтрак, я почувствовала, что этот завтрак никак на потянет на «всего лишь». И понадеялась, что, быть может, он не окажется последним.

– С учётом того, что в холодильнике у меня протухла последняя бутылка молока, – с улыбкой ответила я. – Согласна на всё, где есть кофеин и хоть что-то съедобное.