– Я человек военный, слово чести, слава моей отчизны и безопасность простых людей для меня стоит всегда на первом месте. Я никогда не брал взятки, жил честно и исполнял свой воинский долг. А ты, как самовлюбленный бунтарь, теперь кидаешь мне свои угрозы и уверяешь, что поступил как человек, – кричал Татаров через все помещение.

– Да, ловко вы нам в спину зашли. Мы-то уже были уверены, что вы сдержите слова, что мы вернемся назад в цивилизацию на вашем бронепоезде, но нет, – сказал Карлов, пригрозив указательным пальцем, -вы были хитрее. Молодцы, одним словом! Умницы, елки! Знаешь, господин Татаров, запомни пожалуйста одну вещь: ты изменишь своё мнение по отношению к своему делу, когда встанешь на пути у кого-то действительно большого! – закончил свою речь Карлов и выпустил пару очередей по нам. Мы все пригнулись, но одна пуля угодила в ногу солдата. Ещё пуля попала в грудную пластину моего бронежилета, отчего я от неожиданности упал, но, поняв, что ущерба нет, вскочил обратно на ноги.

Татаров встал и нажал на спусковой крючок, но профессор ткнул ногой кнопку на полу, засверкали яркие вспышки свето-шумовых гранат, и все солдаты, включая меня с Сэмом, на время ослепли. Через некоторое время, когда глаза постепенно начали различать окружение, а шум в ушах проходить, мы все обнаружили, что Карлова в кресле больше не было, он убежал в тоннель и мы бегом отправились за ним в погоню. Профессор торопился, оставлял за собой открытые двери, через которые пробегали следом и мы.

Мы прошли через пару проходов, когда прогремел взрыв, и единственный туннель, по которому он ушел, завалило.

Какое-то время, мы осматривали ракетную шахту на поиски других путей, но таковых не было. Татаров вернулся в комнату с компьютерами, что-то посмотрел на экране мониторов, а потом выговорил:

– А у них, оказывается, не работал компьютер наведения, хотя ядерные заряды были на месте.

– И что же это значит? – спросил Сэм.

– Это значит, что эти боеголовки не будут летать и взрываться до тех пор, пока им не введут пароли расконсервации.

– А Карлов мог их знать? – присоединился к расспросу я.

– Карлов? Вряд ли, – добавился к разговору солдат. – Эти пароли меняют каждые полгода, а знать их могло только высшее руководство и ученый состав. Все уже давно умерли. Любой несанкционированный взлом, вскрытие или ошибка ввода пароля, – добавил солдат и изобразил руками взрыв, – бабах! Конец всему живому.

– Этот ученый сел в тюрьму больше шести лет назад за разглашение государственной тайны по поводу этих ракет, – продолжил Татаров, посмотрев на другой экран монитора, – Тоннель, по которому убежал Карлов, уходит далеко куда-то на запад и оборудован локомотивом для более быстрого передвижения. Надо изучить схему более подробно и прочесать возможные выходы из туннелей. Вот же умный, черт! – ударил он по столу.

– Ясно, хорошо, – ответил я. – Мы выполнили совместную часть операции, теперь мы едем дальше, в Уфу, – добавил я, и направился на выход вместе с Сэмом.

– Нет, так не пойдет, – остановил нас лейтенант Татаров. – Мы с вами должны поймать этого профессора. Без вашего поезда мы бы не справились и хотим дальше продолжить наземные операции на нем.

– Операцию мы выполняли только для того, чтобы освободить себе путь и помочь вам ликвидировать бандитов, мы договаривались. Этого вам было мало, и мы пошли обезвредить боеголовки, – продолжал говорить я. – А теперь мы займемся своей целью, экспедиционной, – закончил я, и мы стали уходить, но Татаров снова остановил меня.

– Хорошо, у вас есть автомобиль. Отдайте нам поезд, а сами езжайте на машине, без поезда нам не справиться.