Когда в лагере наступил отбой и все отправились спать, мне никак не удавалось уснуть: все ворочался, перебирал мысли в голове и беспокоился. «Так далеко от цивилизации и просто убить бандитов?» – прокручивал я в голове. – «Да не может быть». Примерно через час, я не выдержал и вышел наружу глотнуть свежего воздуха.

На улице было тихо и свежо. Моему взору предстали высокие здания вокзала и расположенные вдалеке высокие дома, контуры которых подсвечивались белёсым светом луны, парящей на небосводе. Пока этой луны не было на небе, стояла полнейшая темень, хоть глаз выколи. Такая темень всегда наступала в местах, отдаленных от огней больших городов, теперь эта тьма наступила и в Самаре – безлюдной и пустой. Я походил вокруг лагеря, посидел около затухающего костерка и просто поглазел вдаль. Солдаты уже давно спали, разве что сторожевые прохаживались вдоль периметра, высматривая движения зараженных. Внезапно, из-за угла палатки появился Татаров и подошел ко мне:

– Что, не спится перед боем?

– Да вот как-то не особо. Мне не понятно, что же такого сделали вам эти бандиты, что вы готовы перестрелять их в глубине карантинной зоны? И использовать нас как наживу. Непонятно мне это.

– Да, кое-что сделали, – призадумался Татаров, вероятно размышляя, давать информацию или нет. – Нашли они одну вещицу, которую не должны были найти.

– И что же это такое? Этого стоит опасаться?

– На этот вопрос мне уже не позволяют дать ответ мои полномочия, – заключил лейтенант.

– Может, это что-то опасное и, допустим, может сдетонировать или нанести ущерб всем нам, если вдруг мы случайно попадем по нему или взорвем? – начал я вытягивать у него информацию в надежде узнать или понять что-то важное. Не может же быть такое, чтобы целая вертолетная эскадра охотилась на орду беглых бандитов просто так? Да еще и в глубине карантинной зоне.

– Эх, как бы тебе сказать, парень, – начал раскалываться Татаров, попутно отводя глаза в сторону, – ядерную боеголовку они нашли. Раньше, когда тут разведка пролетала, беглые радиосигналом ультиматум бросили, что запустят ракету, если им не привезут много воды, боеприпасов, да и вообще, если не станут восславлять их и чтить. Командование посчитало угрозы реальными, вот нас и отправили ликвидировать бандитов, пока те не натворили бед. Тут мы встретили вас и предложили бандитам взятку в виде поезда. Им как раз нужен был транспорт, и они подпустят бронепоезд близко к вокзалу. Здесь мы внезапно ударим по ним, ведь они не ожидают такого маневра от нас.

– Так, одну минуту, – решил я вернуться к предыдущей теме разговора. «Если Татаров умудрился за нас решить, что делать с нашим поездом, то есть смысл полностью выудить из него всю информацию. Вдруг он ещё что задумал?». – Это как так? То есть, они просто взяли и нашли ядерную боеголовку, а потом сказали: «Вот мы здесь, возьмите нас»? – спросил я с удивлением.

– Именно так. Наверное, нашли и вскрыли шахту ядерных ракет, но я даже не знаю, как им под силу такое: шахты защищены огромными толстыми стенами и не менее толстыми стальными дверями, цифровые ключи от которых знает либо высшее руководство, либо теперь вообще никто. На самом деле, не думаю, что они вынесли боеголовки наружу. Будь у меня парочка таких штук, я бы хранил их в шахте, в безопасном для них месте, где они точно не взорвутся.

– Ладно, а как беглецы вообще спаслись после катастрофы и откуда они появились в таком количестве? Мне генерал один говорил, что севернее, у Акбаша их тоже видели. Неужели, они теперь везде?

– Вообще, когда в городах электроэнергия выключилась, в некоторых тюрьмах автоматизированная система сработала, и открылись все решетки. Бандиты повыбегали из всех тюрем, где выключилась система безопасности. После к ним стали присоединяться все те, кто считал себя противником власти, а также некоторые выжившие, которых не успели эвакуировать, – договорил Татаров и замолчал. Лишь спустя мгновения, собрав мысли в кучу, он продолжил: – Знаешь, эта операция на самом деле достаточно важна для нас. Мы даже толком и не знаем, где находится эта шахта и может ли там располагаться ещё парочка таких боеголовок. Ладно, иди спать, завтра будет сложный день.