Забравшись наверх, я начал двигаться к пулемету, где сидел Иван. Товарищ, тем временем, вовсю стрелял по чудищу, которое пыталось нас догнать. Поезд несколько раз дернулся и начал ускоряться, отчего я начал сильнее держаться за приваренные поручни, но такие маневры состава не помешали мне добрался до Ивана.

Моему взору предстал большой массивный зверь, который бежал на четырех лапах и был отдаленно похож на медведя, только намного больше и свирепее, а по росту его можно было сравнить с высотой вагона. У зверя практически отсутствовала шерсть, когти были размеромс предплечье человека, а лапы казались массивными и способными смять человеческий череп. На его спине, не менее жуткой, торчали огромные позвонки в виде гребня, словно их пересадили от какого-то большого динозавра, воскресшему после стольких лет. Из раскрытой пасти, где красовались его четыре огромных клыка, текла кровавая темная жидкость, а глаза, как и у всех зараженных, сверкали красными оттенками. Зверь выглядел разозленным и на его теле немного кровоточили раны от пуль, которые оставил ему Иван, но монстра эти ранения не останавливали, и он продолжал преследовать поезд.

Я присел возле пулеметного укрепления на цистерне и открыл огонь по бегуну – именно так их и называли, если верить словам Зорина. Пули влетали в его спину, лапы, рикошетили от гребня и головы, но практически не причиняли ему никакого урона, словно улетали в молоко. Когда до чудища оставалось около пяти метров, Иван прекратил стрельбу и крикнул:

– Перезаряжаю!

– Хорошо, – ответил я, после чего оповестил остальным товарищам по рации: – Ребят, нам вдвоем не справиться. Ускорьте поезд, нас догоняют!

В этот самый момент, чудовище предприняло попытку нас достать. Для этого, оно сделало два больших прыжка и уцепилось передними лапами за верхушку цистерны, а задними за платформу, и в результате его маневра наш вагон не слабо встряхнуло, что заставило меня пошатнуться. Однако это было только начало, и зверь пополз дальше, желая расправиться с нами как можно быстрее.

Мой магазин вмиг опустел, и я зарядил его уже бронебойными пулями, поскольку был уверен, что они смогут пробить ему его шкуру. Забравшись на вершину вагона, зверь встал во весь рост и замахнулся лапой, готовясь снести дзот к чертовой матери. До этого я попытался вытащить Ваню из укрепления, но тот противился, видно, что-то задумал. И правда: он открыл огонь из перезаряженного пулемета прямо по животу и груди бегуна в тот самый момент, когда он замахнулся лапой и открыл свое пузо. Как и у медведя, у бегуна на животе было точно такое же слабое незащищенное место, лишенное жира и толстой прослойки. Монстра передернуло, он пошатнулся, и повалился назад и вбок, падая с поезда. Вагон снова пошатнулся, но на сей раз намного сильнее, и я потерял равновесие и начал падать с цистерны, не имея возможности ухватиться за что-нибудь, однако вовремя подоспевший Иван ухватил меня за руку и подтащил обратно.

– Поймал, – выкрикнул он, когда я снова оказался в безопасности.

Зверь грохнулся на спину и начал медленно вставать. Иван, вернувшись на свое место, продолжил стрелять по мутанту, также предварительно зарядив свое оружием бронебойными патронами.

– Ему конец, – решил оторвать я товарища, который все никак не мог успокоиться. – Не трать патроны, они нам нужнее. Монстру каюк, – решительно толкнул наконец его я.

Иван обратил на это внимание и, успокоившись, прекратил стрельбу.

– Ага, мертв, – молвил он. – Думаю, такого монстра так просто не убить. Но ничего, такой свинцовый дождь должен был научить его уму-разуму. Будем надеяться, за нами не увяжется.